Семенов-Тян-Шанский - [61]

Борьба между либералами и отчаянными консерваторами была «борьбой исключительно из-за меры и формы уступок. Либералы так же, как и крепостники, стояли на почве признания собственности и власти помещиков, осуждая с негодованием всякие революционные мысли об уничтожении этой собственности, о полном свержении этой власти».[3]

В этой борьбе «за меры и формы уступок» председатель Главного комитета граф Ростовцев склонился на сторону либералов. Под влиянием Милютина и Семенова Ростовцев стал сторонником освобождения крестьян с землей, но с обязательным ее выкупом у помещиков.

— Мужичья свобода без земли — это птичья свобода, — заявлял Ростовцев членам Главного комитета.

Семенов стал для Ростовцева необходимым советником по крестьянской реформе. Ростовцев возложил на Семенова подготовку законопроекта по освобождению крестьян. Семенов согласился.

— Законопроект должен быть единым для всей империи и состоять он должен из трех частей. Часть юридическая определяет права крестьян, — говорил он, — как личные, так и имущественные. Часть административная решает устройство и управление освобождаемых крестьян. И третья — часть хозяйственная устанавливает поземельные отношения между помещиками и крестьянами…

Эти предложения Петра Петровича по законопроекту были приняты Главным комитетом. Семенов составлял также и особые записки, предназначенные для Александра Второго. В записках излагалась суть всех предложений губернских дворянских комитетов.

Семенов убедил графа Ростовцева и в том, что для редактирования общего законопроекта необходимо создать Редакционные комиссии. Петр Петрович составил специальную записку, которую Ростовцев передал царю. Такое же предложение о Редакционных комиссиях одновременно внес и Милютин.

Редакционные комиссии не должны подчиняться ни министерствам, ни ведомствам: на них возлагалась самостоятельная законодательная работа. Одобрять или отвергать работу комиссий мог только царь.

Александр Второй согласился на создание Редакционных комиссий. Их председателем он назначил все того же графа Ростовцева, а правителем дел Семенова. По царскому приказу Петр Петрович стал и членом-экспертом Редакционных комиссий.

Больше двух лет отдал Петр Петрович составлению законопроекта и Положения об освобождении крестьян.

А в это время борьба вокруг крестьянской реформы разгоралась все сильнее и сильнее. Крестьяне не ждали спокойно своей судьбы, как это раньше говорил Петр Петрович. Еще совсем недавно он утверждал, что «крестьяне ожидают будущего с полным доверием к своему государю». Теперь к нему — правителю дел Редакционных комиссий со всех концов империи стекались грозные известия.

Во многих губерниях происходят крестьянские волнения. Мужики бунтуют потому, что помещики отрезают лучшие участки их наделов и присоединяют к своим поместьям. Мужиков переселяют с хороших земель на плохие, отправляют в Сибирь.

Помещики черноземных и центральных губерний продают целые деревни с переселением их в степные области страны.

На все эти помещичьи притеснения мужики отвечали бунтами и волнениями. Лишь в одном 1860 году, когда Ростовцев и Семенов работали над законопроектом и Положением об освобождении крестьян, в империи произошло сто крупных волнений.

На всю Россию зазвучал «Колокол», издаваемый Герценом в Лондоне. Влияние страстных обличительных статей и памфлетов Герцена и Огарева на подготовку крестьянской реформы было вообще исключительным.

Правда, Герцен первоначально выступал тоже с либеральных позиций. Он возлагал серьезные надежды на Александра Второго.

Герцен писал, обращаясь к царю: «Разумеется, моя хоругвь — не ваша. Я — неисправимый социалист. Вы — самодержавный император. Но между Вашим знаменем и моим может быть одно общее… любовь к народу. Дайте землю крестьянам, она и так им принадлежит. Смойте с России пятно крепостного состояния, залечите синие рубцы на спинах наших братьев — эти страшные следы презрения к человеку».

По особому разрешению царя «Колокол» получали все члены Главного комитета. Петр Петрович внимательно читал статьи Герцена, находя в них родственное своей душе. Он, как собственные, воспринимал слова о том, что Герцен предпочитает «путь мирного человеческого развития пути развития кровавого».

То, что Герцен боролся за освобождение крестьян с землей, разоблачал махинации помещиков-крепостников, соответствовало либеральным взглядам Семенова. Петр Петрович, неоднократно повторявший, «рабство падет по манию царя», был доволен словами Герцена о «революции сверху» без баррикад и крови. Но Герцен быстро отказался от мирного решения крестьянской проблемы.

«Колокол» опубликовал письмо «Русского человека», и Семенов с душевным трепетом познакомился с ним. Это был уже призыв к крестьянской революции в России. «Наше положение ужасно, невыносимо, и только топор может нас избавить, и никто, кроме топора, не поможет. К топору зовите Русь».

Пути революционного демократа Герцена и либерального дворянина Семенова разошлись.

Семенов по-прежнему все надежды возлагал па царя-«освободителя». Герцен же заявлял: «Александр Второй не оправдал надежд России».