Семён Надсон и антисемитизм - [7]
Через две недели Буренин развил свою «теорию» о поэтах-иудеях. Он объявил нашего героя «наиболее выразительным представителем» «куриного пессимизма», когда «маленький поэтик, сидящий на насесте в маленьком курятнике, вдруг проникается фантазией, что этот курятник представляет "весь мир" и что он служит для него тюрьмою. Вообразив такую курьезную вещь, поэтик начинает "плакать и метаться, остервенясь душой, как разъяренный зверь", он начинает облетать воображаемый им мир "горячею мечтою", он начинает жаждать – чего? Сам не ведает чего, по его же собственному признанию»[41].
Но апофеоза пошлости и бесстыдства Буренин достиг на последнем этапе своих отчаянных нападок на Надсона. Объектом осмеяния на сей раз стала бескорыстная забота М.В. Ватсон о тяжело больном поэте. Под пером зоила возвышенное благородное чувство (Семен Яковлевич называл свою подругу Ватсон «ангелом-хранителем») объявлялось пародией и лживым прикрытием истерической похоти. В одной из стихотворных сатир Буренин вывел Надсона под видом еврейского рифмоплета Чижика, чью животную страсть удовлетворяет грубая перезрелая матрона (М.В. Ватсон было тогда 38 лет)[42].
Поэт чрезвычайно остро переживал шельмование и издевательства Буренина. «!Если бы грязные обвинения и клеветы шептались под сурдинку, у меня за спиной, – с горечью говорил он, – конечно, я был бы вправе пренебрегать ими, игнорировать их…Но эти нападки, позорящие мое доброе имя, это невообразимо гнусная клевета бросается мне в лицо печатно, перед всей читающей Россией»[43]. И, уже будучи на смертном одре, он рвется из Ялты в Петербург, чтобы лично защитить свою честь и репутацию в дуэльном поединке. Мы, конечно, далеки от мысли, что в своем желании поквитаться с обидчиком Надсон был движим исключительно чувством оскорбленного национального достоинства. Тем не менее, как справедливо отметил Р. Весслинг, «для определенной группы читателей еврейское происхождение Надсона имело решающее значение. А обстоятельства его смерти для многих вписывались в имевшую глубокие корни историю преследования евреев Российской империи»[44].
«Дай скромно встать и мне в ряды твоих бойцов, народ, обиженный судьбою!» – эти строки замечательны тем, что в них поэт являет себя в ипостаси еврея-бойца. И не случайно автор книги «Русско-еврейская литература» В. Львов-Рогачевский подчеркнет, что в них «громко звучит голос крови»[45]. Бой с клевретом «Нового времени» антисемитом Бурениным и стал для Надсона роковым, ибо он был чист душой и просто не готов к интригам и подковерным каверзам. Поэт искал честной борьбы. В его стихотворении 1883 года читаем:
«Сойтись лицом к лицу с врагом в открытом поле
И пасть со славою и именем бойца, –
Нет выше на земле, желанней в мире доли…».
Но далее автор вопрошает: «Но если жизнь душна, как склеп, но если биться ты должен с пошлостью людскою?..». Верил ли он в счастливый исход борьбы с «пошлостью людскою», олицетворением которой был для него Буренин вкупе с подобной ему юдофобствующей братией? Едва ли. В одном из писем Надсон приводит знаменательные слова:
«Но пускай победных лавров
Не дождусь я до конца, –
Я погибну славной смертью,
Смертью честного бойца»[46].
Надсону, ушедшему из жизни так рано – в неполные 25 лет, суждено было обрести не только всероссийскую, но и всемирную известность. Одно время он был наиболее читаемым из русских поэтов. Пик его популярности пришелся на конец XIX – начало XX века, когда тиражи изданий его произведений составили сотни тысяч экземпляров (превысив даже издания признанных русских классиков); они переведены на английский, французский, немецкий, итальянский и польский языки и положены на музыку И. Бородиным, А. Рубинштейном, Н. Кузьминым, В. Ребиковым, А. Аренским, Ю. Блейхманом и др.
Но символично, что в начале XX века по стихотворениям Надсона постигали красоту русского языка учащиеся еврейских школ: они вошли в хрестоматию Л.М. Шахрая «Русское слово еврейским детям» (1900), переизданную дважды. Целью сего пособия было «внушение ребенку любви и беззаветной преданности к родине, а с другой стороны, глубокого уважения и горячей привязанности к своей национальности».
Семен Яковлевич Надсон, как точно сказали о нем, был «заражен болью» еврейского народа, а значит, и горячо привязан к нему. И помимо громкой славы русского поэта он снискал себе славу бойца с антисемитизмом. Честного бойца. И этим притягателен для нас вдвойне.
Примечания
[1] Надсон С.Я. Проза. Дневники. Письма. Спб., 1912, С. 20.
[2] Ватсон М.В. Семен Яковлевич Надсон: Биографический очерк // Надсон. Дневники. М., 2003, С. 5.
[3] Круглов А.В. С.Я. Надсон: Биография и характеристика. М., 1914, С.34.
[4] Надсон. Дневники. С.175-177.
[5] Михайлова-Штерн С.С. Семен Яковлевич Надсон. Статья // РГАЛИ. Ф. 629. Оп. 1. Ед. хр. 1247. 6.
[6] Там же.
[7] Там же, Л. 7.
[8] Богров Г.И. Записки еврея. Спб., 1874, С. 407.
[9] Михайлова-Штерн С.С. Семен Яковлевич Надсон. Статья. Л. 7.
[10] Ежемесячное литературное приложение к «Ниве». 1911. № 1.
[11] Баданес Г. Записки отщепенца // Быть евреем в России. Материалы по истории русского еврейства. 1880-1890. Иерусалим, 1999, С. 31.
Книга писателя Льва Бердникова – документально-художественное повествование о евреях, внесших ощутимый вклад в российскую государственную жизнь, науку и культуру. Представлена целая галерея портретов выдающихся деятелей XV – начала XX вв. Оригинальное осмысление широкого исторического материала позволяет автору по-новому взглянуть на русско-еврейские и иудео-христианские отношения, подвести читателя к пониманию феномена россиянина еврейской идентичности.
В книге известного писателя Льва Бердникова предстают сцены из прошлого России XVIII века: оргии Всешутейшего, Всепьянейшего и Сумасброднейшего собора, где правил бал Пётр Великий; шутовские похороны карликов; чтение величальных сонетов при Дворе императрицы Анны Иоанновны; уморительные маскарады – “метаморфозы” самодержавной модницы Елизаветы Петровны.Автор прослеживает судьбы целой плеяды героев былых времён, с именами и громкими, и совершенно забытыми ныне. Уделено внимание и покорению российскими стихотворцами прихотливой “твёрдой” формы сонета, что воспринималось ими как победа над трудностью.
XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу включена серия избранных художественно-биографических очерков о писателях, внёсших ощутимый вклад в русско-еврейскую литературу XIX – начала XX вв. Особое внимание уделено авторам, стоявшим у истоков этой литературы, и переводчикам, открывшим российскому читателю практически незнакомый многогранный еврейский мир.
В книге известного писателя Льва Бердникова предстают сцены из прошлого России XVIII века: оргии Всешутейшего, Всепьянейшего и Сумасброднейшего собора, где правил бал Пётр Великий; шутовские похороны карликов; чтение величальных сонетов при Дворе императрицы Анны Иоанновны; уморительные маскарады – «метаморфозы» самодержавной модницы Елизаветы Петровны.Автор прослеживает судьбы целой плеяды героев былых времён, с именами и громкими, и совершенно забытыми ныне. Уделено внимание и покорению российскими стихотворцами прихотливой «твёрдой» формы сонета, что воспринималось ими как победа над трудностью.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.