Семь с половиной минут - [3]

Когда мы прибежали к месту происшествия, Лихачев был уже мертв. Морозов никакого сопротивления не оказывал и попыток убежать не делая, только бормотал что-то невнятное. Понять его было невозможно. Он был бледен и глаза его были расширены и тоже какие-то белые. Ну вот, собственно и все. Потом подоспела милиция, «скорая»… Остальное вы и сами знаете.

— А Агинский? Где он был во время тревоги?

— Агинский, когда мы выскочили из административного корпуса, находился во дворе. У меня не было времени вглядываться, но, кажется, когда мы пробегали мимо него, он смотрел на нас с испугом. А потом сам бросился за нами. В цех он вбежал сразу же после нас. Когда мы схватили Морозова, именно он вырвал у него из него разводной ключ. Кстати, рана на голове Лихачева была нанесена этим ключом?

— Да, экспертиза это подтвердила.

Начальник цеха нахмурился и покачал головой.

Молчание нарушил следователь.

— Что вы можете сказать о взаимоотношениях всей этой троицы: Лихачев — Морозов — Агинский?

— Ну — что… знаю, что все трое были друзьями, учились на одном курсе вечернего отделения университета. Жили в одной комнате общежития. Самые тесные у них били взаимоотношения.

— Так они еще и студенты?

— Да. На нашем заводе восемьдесят процентов личного состава — это итээры, люди с высшим образованием. Остальные же имеют среднее специальное образование и большинство из них учится на вечернем или заочном.

— И на каком же факультете обучалась наша троица? На радиофизике или прикладной математике?

— Как ни странно, на факультете философии. Впрочем, у нас многие почему-то идут в гуманитарные ВУЗы и факультеты. Особенно в последние годы…

— Значит, никаких, по крайней мере, явных, мотивов к убийству у Морозова не было?

— Да какие там мотивы! Откуда?! Да и вообще — разве так убивают? Среди беда дня, ни с того, ни с сего, зная, что за тобой наблюдают телекамеры… А с другой стороны — я сам видел, собственными глазами…

— Ну, то, что вы видели своими глазами совершенно не обязательно должно интерпретироваться как убийство…

— А что же? Ведь улики… ключ в руке, странное поведение… Существует другое объяснение?

Он смотрел на следователя с надеждой.

— Ну, например, Морозов объясняет это…

— Да, да! — энергично закивал годовой начальник цеха. — Морозов! Что сам-то Морозов говорит?

— Он говорит, что в цех залетела шаровая молния, взорвалась и отброшенный взрывом ключ попал Лихачеву в голову и убил наповал. А как ключ у него в руке оказался — не помнит. Говорит — все в тот миг помутилось, был как в трансе…

Начальник нахмурился.

— Молния? Я не видел никакой… Хотя — та вспышка на экране, а потом помехи…

Он оживился.

— Да, да! Это вполне возможно. Ведь в тот день — вы помните? — была сильнейшая гроза, она разразилась примерно через час после событий, но приближение ее уже тогда чувствовалось. Парило так, знаете, душно было. У меня в тот день давление поднялось… Так что это вполне разумное объяснение…

— Да, но к сожалению, эта версия не объясняет странного поведения самого Морозова — зачем он прибежал в цех, что означает его фраза, адресованная Лихачеву: «Ты еще жив?!» или «Ты жив?!»… И вдобавок к этому в показаниях Морозова есть один пункт, который совершенно уже ни во что не вписывается. Так что пока еще ничего не ясно.

Начальник сник.

— Да, верно, — пробурчал он. — В цехе Морозову делать было нечего. Получается, что он как будто бы заранее все знал. Если и не убил, то подстроил… Да… Странно…

— Ну хорошо, — сказал следователь, — вы говорите, что начальник смены тоже наблюдал по телевизору все происшествие?

— Да-да.

— Я могу с ним встретиться?

— Да, он сидит этажом ниже. Комната семьсот восемь. Первая цифра означает этаж…

— Ясно. И еще я хочу побеседовать с Агинским.

— А вот это, к сожалению, невозможно. Он поехал в родное село Лихачева — сопровождать тело покойного.

— Как же так?! Он ведь главный свидетель! Вас же предупреждали!

Смущенный начальник стал оправдываться.

— Да понимаете — так уж вышло. Родители настояли, чтобы сына похоронили на родине. Хоронить надо поскорее — вон жара какая стоит. Ну и кто-то же должен от завода поехать. Кому же, как не ближайшему другу?.. Вот он и поехал… Будет дня через два-три. Пока там похороны, то, да се…

Холмский с досадой помотал головой.

— Скверно… Ну, ладно, скажите — в их смене был еще кто-нибудь?

— Да. Четвертым был начальник Федор Ступов.

— Тоже друг и сокурсник?

— Нет, он нигде не учится и с троицей, насколько я знаю, находится в чисто деловых отношениях.

— Я могу его видеть?

— Да, он сейчас дежурит. Их комната находится в нашем же корпусе, на первом этаже. Двери ее выходят в холл. Комната N_101.

Холмский выключил диктофон, поблагодарил начальника цеха за беседу и, пообещав прислать копию протокола показаний для ознакомления и подписи, распрощался.

3

Начальник смены ничего нового Холмскому не сообщил. Он только подтвердил хронометраж событий, данный начальником цеха и показал, что Агинский действительно находился во двор, когда они с начальником цеха выбежали из корпуса. Начальник смены тоже наблюдал за действиями Лихачева по телевизору, но камеры, в отличие от начальника цеха, не переключал. Следовательно, видел меньше того. Холмский не стал здесь задерживаться и спустился в холл первого этажа.