Семь посланников - [11]

- Здравствуй, Генри, - приветствовала она его дрожащим от волнения

голосом. - Добро пожаловать в наш мир.. Как ты себя чувствуешь? - ее голос и привлекательная внешность пришлись Россе по душе, но он из предосторожности не решился ответить. Подумав, что его молчание является следствием многолетнего сна, миссис Макензи не стала настаивать на продолжении разговора. Необходимо было сообщить лечащему врачу о пробуждении пациента, а главное - обрадовать этой новостью супруга, но ей не пришлось искать его. Устав от ожидания, он зашел за ней в комнату приемного сына. Граф не удивился, услышав голос жены, так как она часами беседовала со спящим. И в этот день ему показалось, что ее слова были лишь частью монолога. Однако, войдя в комнату и увидев освещенное радостью лицо супруги, сэр Макензи растерялся. Взор его невольно устремился к Генри, и тут-то все прояснилось. Волнение леди Алисы передалось и ему. Помешкав немного у двери, он нерешительно вошел в комнату. Приблизился к кровати и встал возле супруги. Генри увидел высокого, широкоплечего мужчину с поредевшими волосами, белорозовым цветом лица, твердым подбородком и правильными, чуть резкими чертами лица, с немногочисленными морщинами на лбу и у темно-карих глаз. С первого взгляда граф представлял собой строгого, вернее, сурового человека, но в действительности его внешность не соответствовала его доброй и отзывчивой личности. Граф был одет в строгий костюм черного цвета из блестящей абелировой ткани, который выгодно подчеркивал его крепкое телосложение. С пробуждением Россы у сэра Макензи словно гора свалилась с плеч, ощущение вины прошло, и волна счастья захлестнула его.

- Рад видеть тебя в нашем доме, Генри, - охрипшим от волнения

голосом промолвил граф Кромарти. - Надеюсь, очень скоро ты станешь считать замок Леод своим домом. Я и моя супруга Алиса постараемся сделать все, что от нас зависит, дабы ты не чувствовал себя здесь чужим. Отныне ты наш сын и полноправный член семьи Макензи.

Г л а в а 6

СЕМЬЯ МАКЕНЗИ

Природа, создав людей

такими,

каковы они есть, даровала им

великое утешение от многих

зол,

наделив их семьей и родиной.

У.Фосколо

Во время пробуждения, несмотря на пятилетнюю спячку, Генри все еще выглядел как двенадцатилетний подросток. Однако по прошествии пяти месяцев он наверстал упущенное, вырос и обрел внешность под стать своему возрасту. Изменившись наружностью, юный проказник переменился и характером. Он стал замкнутым и молчаливым, редко выходил из своей спальни и дни напролет перенимал знания, преподаваемые висублектом. Генри совсем не походил на прежнего необузданного мальчика, грозу приютских детей и кошмар воспитателей. Он был тихим, покладистым и даже любезным. С приемными родителями отношения у него складывались как нельзя лучше. Они относились к нему со вниманием и любовью, и он пытался угодить им своим примерным поведением. В течение прошедших месяцев было нечто, огорчившее Генри. После долгосрочного молчания, пожелав переговорить со своим другом Дисмасом Ллойдом, он узнал об его усыновлении. Выяснить адрес и личность усыновителей Генри не удалось, и он расстроился, осознав потерю лучшего друга. Возможно, когда-нибудь судьба и сведет их, ну а пока им предстояло жить и вырастать в разных семьях вдалеке друг от друга. Уныние и отрешенность Генри от окружающего мира тревожили заботливых родителей. Они всячески пытались приобщить его к обществу, но он отказывался от предложений такого рода, находя тысячи отговорок. Замкнутость Генри продолжалась недолго. Отказавшись от светского общества и приемов, он отнюдь не собирался жить затворником замка Леод. Почувствовав прилив сил, идей и обретя прежнюю решимость и дерзость, он принялся за старое, а конкретно говоря, начал исчезать из дома по ночам в поисках приключений. Ночная жизнь ему нравилась. Прогулки не просто приносили ему удовлетворение и наслаждение, но и приучали к будущей самостоятельной жизни. Еще оставаясь воспитанником детского дома, учреждения со строгими правилами и порядком, он умудрялся выбираться оттуда по ночам. Что же говорить о доме, где ему была предоставлена полная свобода действий. О его полуночных похождениях домочадцы, конечно же, ничего не знали. Они и не подозревали о том, что любезность и вежливость Генри были всего лишь масками, которые искусный лицемер надевал, играя роль паиньки-недотроги. На самом же деле в этом красивом интеллектуале с видом невинного агнца скрывался чертенок, которому хватило бы хитрости свернуть шею самому дьяволу. Да, как и у всякого человека, у Генри были моменты слабости, когда он ощущал себя бессильным по отношению к обстоятельствам. Внутренний мир, сильная и нерушимая воля, а главное - стремление всегда и во всем лидировать не давали юноше упасть духом. Даже когда он предвидел свой проигрыш и проблемы вставали перед ним непреодолимой стеной, он ухитрялся найти спасительную лазейку. В этом ему помогали не только осмотрительность и смекалка, но и терпение, качество, о котором порой забывают герои и смельчаки. Благодаря терпению он смог добиться расположения супругов Макензи, и пять месяцев, прожитые в одиночестве, не прошли даром. Он предстал перед супружеской четой совсем в ином свете, и все дурное, сказанное о нем миссис Нельсон, стерлось из памяти. Как только этот юный мошенник достиг своей цели, он вернулся к своему прежнему образу жизни. Обитатели замка Леод и не подозревали о его выходках. Этому хитрецу удавалось даже обмануть охранную систему. Днем Генри казался прилежным, но с наступлением ночи резко менялся. В Чикаго он коротал время в барах и притонах. Ему всегда не терпелось стать поскорее взрослым, и природа дала ему такую возможность, усыпив на пять лет. Теперь семнадцатилетнему молодчику незачем было опасаться охраны ночных заведений, отныне он мог с легкостью наврать про свой возраст. Пять месяцев были потрачены в уединении не только для обретения доверия новых родителей. Этот срок был назначен лечащим врачом для полного преобразования организма Генри в состояние, соответствующее его возрасту. После продолжительного и мучительного одиночества ему было неимоверно приятно осуществить свой первый побег. За первой вылазкой последовали еще и еще. Объектом для своих посещений беглец избрал ночные клубы в Глазго, куда он добирался ночным рейсом санкрафта.