Семь печатей фейри - [12]
Ой, мама…
Мигом оценив обстановку, брат перевел взгляд на меня.
— Ты меня со свидания выдернула, — зарычал он. — Я за этой девчонкой полгода увивался, цветы ей носил, романтиком придуривался! А ты!
Тётушка заинтересованно выгнула брови и, сложив руки на груди, ехидно так произнесла:
— Ты же на дискотеку с друзьями уходил.
А я, не подумав, синхронно с ней выпалила:
— А как же Рея?
Олли не выдержал, заржал.
— Вы бы видели сейчас свои лица! Нет, Салли, ни какую тусовку я не уходил. И нет, Дженни, с Реей мы только друзья.
— Ну ты га-а-ад, братишка! — зашипела я. Ловелас несчастный! Альфонс начинающий! Сотню лет Фрейю знает, неужели не замечает? — И кто на этот раз? Молодая виконтесса Лав Лейс? Или та пятнадцатилетняя девчонка с Первой Кольцевой?
— Графиню Лейни не хочешь?
И везде эта графиня. Что ж она, медом обмазанная, что ли, раз мужики на неё как пчелы слетаются?
Честное слово, для меня это предел. Мне было так обидно за подругу, так хотелось врезать этому самодовольному индюку, что руки зачесались. Но, наткнувшись на холодный взгляд Ангерера, я пару раз вздохнула, мгновенно успокоившись.
— Бабник, — вынес вердикт Виктор, черные его глаза блеснули в свете электрической лампы. — И когда ты успел таким стать? Год вроде бы не виделись.
— Дядя, а сам-то! — лениво сказал Олли и уселся за стол. — Ты меня, Салли, прости, но твой бывший муж — еще тот гулёна.
Не могу это больше слушать.
Я резко встала, стол покачнулся, и кружка с остывшим шоколадом перевернулась. Напиток коричневой лужицей растекся и закапал на пол.
— Извините, — буркнула я, — пойду, пройдусь по свежему воздуху. Здесь стало душно.
Не дожидаясь чьих-либо возражений, я поспешно сунула ноги в сапоги и выскочила из дома.
Наша улица не зря называлась Стальной. То была третья по счету эспланада [9] в районе Святости Хеймавитта, где проживали механики по основной своей профессии. Вообще, таких было ровно пять, но две остальных были настолько малы, что их часто присоединяли к другим, немеханическим, улочкам.
Вот и сейчас, рассматривая похожие дома, я в который раз подивилась странно одинаковой боязни механиков выделяться из толпы. Или это просто нежелание выглядеть павлином среди уток?..
Из травы донесся чей-то смех.
Смех серебристым звоном рассыпался, и травинки слегка колыхнулись. Я подошла чуть ближе и чуть не рассмеялась: в высокой мурашке [10], держась на живот и болтая в воздухе ножками, лежа на животе, заливалась маленькая эльфийка.
Фейри слегка повизгивала и, изредка косясь на меня, принималась смеяться заново. Этакая натуральная золотистая блондинка с зелеными-зелеными глазами, радужными крыльями и курносым носиком. Её платье в цвет глаз сшито из листьев березы, а на ногах смешно смотрелись туфли с бубенцами.
— Охо-хо-хо! Оха-ха-ха! Хе! Хе-хе!
— Что ж тебя так рассмешило, чудовище? — поинтересовалась я, падая в траву рядом с фейкой.
Эльфийка часто задышала.
— Меня всегда механики удивляли, — пискнула она, перестав меня раздражать смехом на высокой ноте. — Вы такие… искусственные: вечно в кожаных вещах, с заклепками, металлические дребедени на себя вешаете. Как улитки закрываетесь в жилетах и штанах. Вот мы — фейри — всегда свободны!
Фея взлетела и заплясала перед самым моим носом. Я фыркнула.
— Поэтому вы ростом с три дюйма, — назидательно произнесла.
Эльфийка смерила меня взглядом и протянула крохотную ладошку:
— Ты мне нравишься. Будем знакомы: я — Тиль.
Заметно воодушевившись, она встряхнула мой палец.
— Джен. И откуда же ты, о Тиль… э-э-э… Радужнокрылая, прибыла сюда? — слегка задумавшись и внимательнее рассмотрев крылья, спросила я.
— Ты знаешь мою фамилию, Джен? — изумилась фейка. — Или?.. Вот черти, все-таки прознали, по какому принципу нам фамилии дают! Не удивительно, что ж. А прибыла я сюда из Консерватории Граера.
Граер? Вот это да! Бедная фейка летела в Хеймавитт больше восьми часов из самого западного города Даттии! Отважно, для существа-то с семью целыми пятью десятыми сантиметра роста.
Да и раз она из Консерватории, значит, музыкант в каком-то там поколении. Эльфы обожают музыку. Интересно, на кого училась?
— Обижаешь! — Что, я последний вопрос вслух задала? — Моя стезя — вокал, безапелляционно. Всякие фортепианы, клавесины и контрабасы не приводят меня в восторг. — Договорив тираду, Тиль сложила ручки на груди и скрестила ноги в лодыжках. Бубенчики на серебристых туфельках, сплетенных из виноградных усиков, смешно покачивались вверх-вниз.
— А как ты тогда пению училась, чудовище, если ни одного традиционного музыкального инструмента терпеть не можешь?
— Так у нас, эльфов, традиционные инструменты — это псалтирь и гусли.
Ага, слышали. На всех праздниках эльфы именно с ними и ходят. Кто поет, кто былины под легкий аккомпанемент рассказывает. Удобно, просто и мучиться с какими-либо довесками, например, в виде смычка у скрипки, не надо. Но не раз нам, магам, в голову приходило, что другого фейри не любят и не терпят, ибо у этих остроухих еще те характеры!
— Ой, а давай я спою? — вдруг пискнула Тиль и взвилась чуть ли не под самое небо: — Я могу!
— Нет-нет-нет, — слишком громко воскликнула я и подскочила на ноги. — Мне уже идти пора.
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.
Найти бабулю, догнать мечту и уничтожить проклятие — таков мой девиз на ближайшие полгода. Но как быть, если бабуля сбежала неизвестно куда, мечта махнула хвостом, а с проклятием вообще полное недопонимание — то ли оно есть, то ли его нет? Ринуться в гущу событий? Да мы всегда пожалуйста! Оказаться у эльфов? С превеликим удовольствием! Стать ведьмой? Как нечего делать! И не буду я эльфийской наследницей, если девиз мой не станет планом!
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
