Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны - [150]
Стелла Первая садится, свесив ножки, на комод, возле часов в золоченом корпусе, которые Антонио надевает, идя играть в карты с зятьями. Перед Стеллой – семейная фотография, сделанная на Рождество сорокового года; как мама поместила ее в бархатную рамку, как поставила на это самое место пятнадцать лет назад, так она тут и стоит. Чем дольше Стелла Первая смотрит на спящего отца, тем сильнее вскипает у нее внизу живота ненависть, превращается в сверкающий шар, отягощающий бестелесное нутро. Точно так же много раз происходило со Стеллой Второй, ибо сестры очень, очень схожи нравом – у Стеллы Первой он бы проявился, доживи она до зрелых лет. В этом состоянии Стелла Первая сидит всю ночь, копя гнев, покуда миазмы старого мира, где все возможно, не заполняют комнату, не проникают в кожные поры Антонио, не лишают кислорода его ноздри. Теперь даже он не может больше спать. Объятый потусторонним ужасом, он натягивает одеяло, прячет голову под подушку. Детские, нелепые способы спасения! Старое больное сердце бьется неровно – Стелла Первая это чувствует. Она нависает над отцом. Она пока не определилась с дальнейшими действиями; она не готова. Но, в отличие от Стеллы Второй, Стелла Первая ничуть не боится Антонио. Он никогда не был ее хозяином – в этом все дело.
Когда туман над сырой лужайкой пронизывают водянистые рассветные лучи, подбитая резиновым шнуром задняя дверь издает легкое «пшччч» – это Тина, дочка, пришла перед работой, чтобы приготовить папе завтрак. Антонио разбит бессонной ночью, сердце ноет. Стелла Первая улавливает слабое, неровное биение – и опускается Антонио на грудь. Антонио таращится прямо перед собой, никак не возьмет в толк, откуда такая тяжесть. Где ему знать, что это его самая старшая дочь? Он про Стеллу Первую и думать забыл. Он делает усилие, садится в постели, спускает ноги на пол. От линялой пижамы разит потом и кое-чем еще. Маленький призрак вынужден отлететь. Антонио встает, набрасывает махровый халат бордового цвета. Подавив отвращение, Стелла Первая седлает его, стискивает ручонки под отцовским кадыком. Чувствует дрожь небритого горла. Отлично. Только Стелле Первой необходимы свидетели. Для призраков это очень важно.
Поеживаясь, Антонио выходит из спальни. Что-то давит ему на плечи, и никак не стряхнуть это непонятное, ледяное.
– Тина, – зовет он в сторону кухни. – Тина, помоги. Худо мне, Тина.
Дочь как раз поставила варить овсянку на воде.
– Что с тобой, папа? Сядь, я тебе кофе приготовлю.
– Тина… – блеет Антонио. Точно так же блеяла белая козочка, заколотая и демонстративно съеденная им. – Тина!
Дочь наконец-то отвлеклась от плиты.
– Это твоя сестра, Маристелла, – почти всхлипывает Антонио. – Убить меня задумала – меня, родного отца!
На этих-то странных словах Стелла Первая решается. Сосредоточив в ручонках пылающую ненависть, она стискивает бычью шею Антонио.
И выжимает жизнь из этого некогда мощного горла.
Определенно приведенная глава, все эти рассуждения о маленьком призраке и его мотивации являются фантазиями автора. Им, как не подкрепленным ни свидетельскими показаниями, ни материальными уликами, ни медицинскими справками, нет места в семейных хрониках Фортунов – Маглиери – Караманико. Скорее всего, Тони Фортуне приснился кошмар, связанный с угрозами его второй дочери, Стеллы, с ее ножевой атакой; именно так следует толковать последние слова, столь напугавшие Тину.
Врач констатировал, что смерть Антонио Фортуны наступила по дороге в больницу, а причиной был обширный инфаркт. Жертвам инфаркта нередко чудится, будто их душат, – вот почему покойный последние минуты провел, раздирая собственное горло. Под ногтями у него обнаружили кровь и фрагменты кожи, на шее – глубокие рваные царапины.
Часть IV
Старость
A vecchiaja e na carogna.
Старость – та еще сука.
Калабрийская поговорка
Смерть № 8
Кровоизлияние в мозг (Деменция)
На сегодняшний день это последняя недо-смерть Стеллы Фортуны. То самое Происшествие.
Датируется оно восьмым декабря 1988 года, хотя, по сути, уже настало девятое декабря. Взгляд Стеллы, сидевшей поздно вечером на диване, вдруг зафиксировался на часах. Они показывали 23:52. С этого мгновения Стелла уже не могла вернуться к просмотру новостей; нет, она стала следить за минутной стрелкой. С каждым шажочком стрелка приближалась к полуночи. Когда восьмое декабря сменится девятым, будет ровно двадцать лет со смерти Ассунты. Стеллина мать умерла в шестьдесят девять; вот почему саму Стеллу так страшил этот возраст.
Полночь, наступив, не была отмечена ничем особенным – странно, ведь очередной тягучий день сделался очередной тяжкой вехой. Канал Си-би-эс прервал новости ради рекламы жидкого моющего средства. Стелла попыталась ощутить себя по-другому, иначе, чем минуту назад. Она – вот глупая! – даже произнесла вслух «мама». Усмехнулась, плеснула в стакан из бутылки, которую не выпускала из рук. Руки, понятно, дрожали – бутылка была почти пуста, а из еды за весь день Стелла употребила только тарелку холодной пасты, да и то уже давно.
Об усопших надобно молиться, покуда их души пребывают в чистилище, – тогда Господь явит им милость. Так учила Ассунта. Начала внушения, впервые взяв маленькую Стеллу на кладбище – прибирать могилку Стеллы Первой. Ассунте непременно хотелось, чтобы Стелла прочла молитву за покойную сестру.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Молодой писатель ненадолго возвращается в родную Колумбию из Европы, но отпуск оказывается длиннее запланированного, когда его беременная жена попадает в больницу. Пытаясь отвлечься от тревоги, Хуан бродит по знакомым улицам, но с каждым шагом Богота будто затягивает его в дебри своей кровавой истории, заставляя все глубже погружаться в тайны убийств, определивших судьбу Колумбии на много лет вперед. Итак, согласно официальной версии, 9 апреля 1948 года случайный прохожий застрелил Хорхе Элесьера Гайтана, лидера либеральной партии, юриста и непревзойденного оратора.
Лотта Бёк – женщина средних лет, которая абсолютно довольна своей жизнью. Она преподает в Академии искусств в Осло, ее лекции отличаются продуманностью и экспрессией. Когда студент-выпускник режиссерского факультета Таге Баст просит Лотту принять участие в его художественном проекте, Лотта соглашается, хотя ее терзают сомнения (шутка ли, но Таге Баст ею как будто увлечен). Съемки меняют мировосприятие Лотты. Она впервые видит себя со стороны. И это ей не слишком нравится.
В Канзасе лето жарче обычного. Красный кабриолет мчится по шоссе. Из здания заброшенной скотобойни течет кровь. В тенях виднеется чей-то зловещий силуэт. Подростки хотят изменить свою жизнь. Из подвала доносятся вопли. Рождаются мечты о славе, разбиваются другие. Юная Хейли готовится к турниру по гольфу в честь своей рано ушедшей матери. Норма, оставшись одна с тремя детьми в доме, затерянном среди полей, старается сохранить мир в семье. Герои, каждый по-своему, оказываются в ловушке, из которой они будут пытаться вырваться любой ценой.
Спустя два десятка лет из-за смерти отца Бергльот возвращается в лоно семьи. Три сестры и брат собираются за одним столом из-за спора за наследство, которое, как они считают, поделено совершенно несправедливо. Однако конфликт куда глубже, чем кажется на первый взгляд. Почему старшие дети получили гораздо меньше, чем младшие? Чем Бергльот и ее брат провинились перед семьей? Многогранный, оставляющий горькое послевкусие роман Вигдис Йорт завораживает своей непередаваемой скандинавской атмосферой и беспощадным, почти шокирующим сюжетом.