Семь баллов по Бофорту - [62]
Борис с Жучком громко смеялись. И Витька смеялся и просил его ударить. Потом он погрустнел и сказал:
— Борь, ты, когда на Нюре женишься, Сергуню не обижай…
— Откуда ты взял? — удивился Борис — Откуда ты взял, что я на Нюре женюсь?
— Нюрка сука, — икнув, вставил Жучок.
— Откуда ты взял? — повторил Борис. — Она баба, а я врач. У меня образование высшее, я в Москве институт кончал…
— Как врач? — спросил Витька и засмеялся. — Ну, уморил — врач! Да ты знаешь — врач, он людей лечит. Он бог!
Витька пытался что-то объяснить. Но язык нес такую чушь, что все было обидно и непонятно.
— Ты не смейся, — сказал Витька, — но ты не знаешь… Врач — это бог, а мы что?
— Захмелел ты, паря, — вздохнул Жучок. — Бог-то твой полторы косых получает, а Борька имеет верных четыре. Вот и решай, кто бог.
Прошел месяц или больше. Витька, ошалев от бессонницы, повредил себе руку на бульдозере и сидел дома.
Вдруг дверь распахнулась и вбежала Нюра. Витька вскочил, потому что никогда не видел ее такой. По ее лицу волнами пробегала дрожь.
— Сергуня… — силясь проглотить раздиравший ей горло комок, сказала она, — Сергуня умирает… Видать, что-то несвежее съел. — И повалилась на нары без слез, все так же дрожа всем телом.
И тогда Витька вспомнил. И побежал. Он бежал, проваливаясь в мокрую гальку и обливаясь потом. Он бежал, умоляя кого-то, чтоб мальчонка немножко потерпел, не умирал.
Добежав до ручья, он не удержался и покатился, гремя камнями, вниз по склону. В бок что-то больно садануло. Ладони горели, как обожженные.
— А, и ты пришел! — скороговоркой сказал Борис, не отрывая глаз от лотка. — Золото, понимаешь, пошло…
— Слушай, Борь, — с трудом выдохнул Витька, — ты… ты не заливал тогда? Ты врач?
— А тебе зачем?
— Тогда идем! Сергуня заболел…
— Какой еще Сергуня? — Борис осторожно покачивал лоток. — Ты лучше сюда посмотри, видал?
— Ну, Нюркин сын, отравился мальчонка, что ли…
— А я при чем? — огрызнулся Борис — Не загораживай мне солнце, ни черта не вижу.
— Да идем, тебе говорят! — Витька потянул у Бориса лоток. Лоток вырвался и опрокинулся на гальку.
— Ну ты, гад! — Бориса подбросило, будто в нем мгновенно распрямилась стальная рессора.
Витька невольно отступил.
— Да ты что, Борька, ошалел, не слышишь? У Нюры сын отравился, бежим!
Борис наклонился и стал сгребать в лоток выплеснутый Витькою шлих.
— Идем, — дрожа губами, прошептал Витька. — Ты же врач, ты говорил.
— Катись ты к… — неестественно спокойно сказал Борис — Сейчас я не врач, я золотишник. Говорят тебе — золото пошло.
И он побежал к ручью, куда, тяжело дыша, сбегали еще двое старателей.
— Ты пойдешь! — заорал Витька и на бегу схватил Бориса за рукав. — Ты пойдешь, понял, сволочь! Ты пойдешь!
Борис резко оттолкнул его, и Витька, потеряв равновесие, въехал руками в гальку. Секунду он стоял так, на четвереньках, задыхаясь от ярости и стыда. Потом поднялся и, не оглядываясь, побежал обратно. «Гадина, гадина, гадина! — шептал он на бегу, — За золото душу продал!» Сердце душно колотилось в горле. «Ну, подожди, гадина!»
До телефона от ручья было километра два с половиной. Витька бежал, разбрызгивая лужи, падал, срываясь на отвалах, и снова бежал, чувствуя, как едко щиплет глаза — не то пот, не то яростные слезы.
В «Аленушке» долго ничего не могли понять (грозой где-то повредило линию), ругались, потом наконец сказали, что фельдшер уехал на «Зимний» и будет только завтра.
На рассвете за Сергуней пришел «краб» Федюхина, единственного водителя, который мог после дождей пробиться на Черный. Федюхин был весь в грязи, даже на щеках засохла грязь. Но машину он все-таки привел.
В районной больнице Витька сидел рядом с Нюрой на жестком диванчике, пахнувшем уколами, и придерживал ее за плечи. Она всхлипывала без слез, не открывая глаз. Сестра влила Нюре сквозь сжатые губы что-то пахучее. Нюра обмякла и, казалось, уснула.
Часа через полтора вышла врач, принимавшая Сергуню, посмотрела на Витьку измученными глазами и сердито сказала:
— Э-эх, родители, что же раньше не привезли?
— Не может быть! — одними губами сказал Витька.
— Что «не может быть»? — громко сказала врач. — Все может быть! Да вы… вы что? Как вам не стыдно! Да жив, жив ваш малыш…
Витька не слышал последних слов. Он выскочил во двор, перескочил через деревянную ограду и побежал к автобазе.
Вечером на попутном самосвале он добрался до стрелки, протопал двадцать километров до Черного и, не заходя домой, пошел к ручью.
— Это тебе за Сергуню! — сказал он, тяжело опуская кулак в запрокинутое лицо. — А это за меня, за то, что тебе, шкуре, верил…
— Ладно, — сказал Булыгин, поднимаясь и поправляя ремень, — оставайся пока, Бобров, и работай. На днях будет суд. Я свое мнение скажу… А лоток запрещаю! К черту!
По всей Колыме был объявлен тогда поход за вольноприносительское золото. Об этом писали газеты, за это боролись райкомы комсомола. «Дадим стране больше золота!» И только немногие директора приисков понимали: лоток не увеличивает добычу золота, напротив, он разваливает дисциплину, снижает производительность труда на полигонах, разлагает людей. И эти немногие, вроде Шуринка, директора «Адыгалаха», запрещали лоток — под свою ответственность. Не знаю, продолжается ли сейчас кампания за вольноприносительское золото. То, что она вредна, уже доказано, по-моему, временем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.