Селин Баст. Жизнь во сне - [31]

Макс часто дышал, потирая шею, порезанную гагортой.

— Ты должен мне две сотни золотых, Макс. Я ведь могла и не спасать тебя, особенно если учесть, что ты являешься моим кредитором.

— А, чтоб тебя, Селин!

Больше он не произнес ни слова. Просто сел на лошадь и пустил ее рысью. Я задержалась чуть дольше, размышляя, как бы поудобнее приторочить арбалет и колчан к седлу. Уже взобравшись на лошадь, я вспомнила, что в трупе остался один из моих кинжалов. Помянув покойника нехорошим словом, я спрыгнула с лошади и начала осматривать еще теплый труп. Кинжал обнаружился там, где и должен был, — в бедре. Пытаясь вытереть кинжал от крови, я случайно распорола куртку убитого. На траву выскользнул мешок с тридцатью золотыми и мое фото. Сказать, что я не обрадовалась этой находке — не сказать ничего. У меня был враг. Враг, который отлично знал, что я приеду сюда именно сегодня. И это плохо. У наемника не может быть живых врагов, или это плохой наемник.

Двадцать минут спустя я нагнала кузена. Обогнав его на половину лошадиного туловища, я дала команду искать ближайшую таверну.

Таверну удалось найти лишь час спустя. И такую захудалую, что у меня возникло желание заплатить, лишь бы меня не заставляли тут есть. Владелец данного клоповника прекрасно знал, что, кроме его таверны, тут нет ничего черт знает на сколько миль вокруг. Отсутствие конкуренции сделало цены высокими, а пол настолько грязным, что на нем можно было выращивать овес, не утруждая себя дополнительным удобрением.

Первым делом я заказала кружку эля и договорилась о комнате на одного человека. Спать в одном помещении с Максом уже не хотелось. Мягко говоря, кузен начал меня безумно раздражать, если не сказать больше. Мне хотелось пристрелить его из недавно приобретенного арбалета.

Самым безопасным из всего меню мне почему-то казался сыр. Я медленно пережевывала второй кусок Чеддера и очень надеялась, что мыши не пробовали его раньше меня. Макс пил ром. В таких количествах, в каких не зазорно пить заправскому пирату. Но насколько я в курсе, кузен не имел никакого отношения к морю.

— Все, Макс, ты мне надоел. Я иду спать. Мы отправляемся завтра около полудня. Надеюсь, у тебя хватит времени выспаться.

Прихватив с собой еще одну кружку эля, я отправилась спать. Стащив сапоги, я упала на кровать и попыталась уснуть. Черта с два. Спать не хотелось. Сидеть с Максом — тоже. Выудив из сумки бумагу, я принялась чертить схему. Дом, сегодняшняя дата, убийца, подосланный к нам, замурованная мастерская отца, мое фото у убийцы, слова торговца о моем прошлом. Через десять минут весь лист был покрыт штрихами, линиями и заметками. Ясности это не прибавило. Даже наоборот.

Секунду спустя в мою комнату ввалился окончательно залившийся кузен и повалился на мою кровать. Проклиная ром, Макса и себя за рассеянность, я отправилась спать в его комнату, продолжая на ходу чертить свою схему.

А в комнате Макса меня уже ждали. Точнее ждала. Блондинка с широко распахнутыми голубыми глазами и правильными формами. Проститутка. На вид ей было не больше двадцати трех лет. Хотя я могу ошибаться.

— А где мсье Макс?

Француженка, если судить по манере обращения и акценту. Хотя не уверена насчет национальностей здесь.

— Макс не придет.

— О, Боже! Его убили!

— Нет, он мертвецки пьян.

Глаза девушки хитро заблестели. Сейчас ее небольшой мозг вовсю просчитывал варианты, как бы потратить аванс, который не пришлось отрабатывать. Она спешно начала собираться. Ночь была долгой, а уснуть мне все равно не удастся.

— Как тебя зовут?

— Марлен.

Ну, конечно же, а я Елизавета II.

— А настоящее имя?

— Жанин.

Вот это уже больше похоже на правду.

— Оставь деньги на столе и принеси из закромов хозяина бутылку приличного вина.

Марлен-Жанин ушла, а я гадала, вернется она или нет. Девушка вернулась. Либо ей очень нужны деньги, либо ей нравится ее ремесло. Либо и то и другое. Почему нет? Да и я сама себе казалась клиентом получше моего кузена. Она вернулась минут через десять. Запыхавшаяся и покрытая пылью. Зато с бутылкой роскошного вина. Судя по всему, она ее просто стащила из личного погреба трактирщика. Ну что ж, будем считать это моей компенсацией за отвратительную еду и непомерные цены.

Я отстегнула ножны, вытащила из-за голенища кинжалы и завалилась на кровать. Пауза затягивалась. Надо было что-то делать. Нервничая, я откупорила бутылку и разлила вино по двум, не очень чистым, бокалам.

Мысленно выругавшись, я подошла к камину и села в высокое кресло возле него.

— Расскажи о себе, — попросила я, взглядом указав на стул напротив.

— Мои родители…

— Твои родители живы и здоровы, Жанин. Не надо сказок для клиентов. Расскажи что-нибудь интересное, желательно похожее на правду.

— Я выросла, как и все. Потом поехала в другой город учиться.

— Да? И какое ремесло ты выбрала?

— Куртизанки.

Я подавилась вином.

— Ты хочешь сказать, что ты дипломированная проститутка?

На проститутку она обиделась. Хотя виду старалась не подавать.

— Что тебя обидело?

— Шлюхи стоят на тракте. А я куртизанка.

И сколько гордости было в том, что она произнесла.

— Тебе нравится твоя работа?

— Работа не пыльная, да и оплачивается хорошо.