Селестина - [75]

Шрифт
Интервал

и Эгист?[69] Весь мир это знает. А какой платы дождались от тебя Сафо, Ариадна[70], Леандр?[71] Даже Да­вида и Соломона не пожелала ты обойти. Из-за привер­женности к тебе заслуженно пострадал Самсон, поверив той, кого ты выбрала для него. О других я уж молчу, ибо у меня у самого безмерное горе.

Я сетую на мир, ибо в нем я родился; и если бы не даровал он мне жизни, я бы не зачал Мелибею; не родив­шись, она бы не полюбила; а не полюби моя дочь — не знала бы жалоб моя безутешная старость. О моя добрая подруга! О моя дочь, обращенная в прах! Зачем ты не позволила мне помешать твоей смерти? Зачем не пожа­лела своей любимой матери? 3ачем так жестоко обошлась со старым отцом своим? Зачем покинула меня, прежде чем я покинул тебя? Зачем оставила меня в горести и тоске — меня, скорбящего и одинокого, in hac lacrimarum valle?[72]


Автор заканчивает, предназначая эту книгу для той цели, для какой он ее завершил


Так, убедившись в горьком завершенье Любви, бежим пустых ее прикрас,

Того возлюбим сердцем, кто за нас

В венце терновом восприял мученья.

Толпы он слышал гнусное глумленье,

Алкая, уксус с желчью он испил.

Молитесь, чтобы нам он подарил,

Как доброму разбойнику, прощенье.


Повествованье о любви порочной

Преступным ты, читатель, не сочти,

Его с проникновением прочти,

Чтоб смысл его измерить мерой точной.

Благая весть, под выдумкой нарочной,

До низких душ доходит как совет.

Ведь правду подслащают с давних лет

То небылицей, то остротой сочной.


За то, что труд мой волен и задорен,

Не укоряй, читатель мой, меня.

Спасителя любить стремился я,

Был в страхе божьем господу покорен.

Но, может быть, мой замысел и спорен:

Бесцельно я добро смешал со злом,

Тогда, оставив шутки ни при чем,

Меж плевел сам ищи полезных зерен.


Алонсо де Проаса, распорядитель издания, читателю


Орфей, одной гармонией созвучий

Сзывал, сдвигал утесы и холмы,

Сходил к Плутону, в царство вечной тьмы,

И замедлял потоков бег кипучий.

Заслышавши цевницы зов певучий,

Спускались птицы, не паслись стада,

И камни, без участия труда,

Слагались сами крепостью могучей.


Он продолжает и объясняет полезность этого труда


Но много больше силы убежденья,

Читатель, этот труд в себе таит:

Он речь твою умением снабдит

Стальному сердцу приносить смягченье,

Дать грустному от грусти избавленье,

Беспутному предуказать пути

И от любви влюбленного спасти.

А это больше, чем сдвигать каменья.


Он продолжает


Плавт, Невий[73], столь прославленные

Римом, Так не честили козней лживых слуг,

И, обличая низких женщин круг,

Их юмор не был столь неистощимым.

Кратин[74], Менандр[75] считали нетерпимым

Такой предмет на языке Афин,

А здесь ему блестящий дан почин

На языке Испании родимом.


Он указывает, каким образом следует читать эту трагикомедию


Чтоб сердце зрителей привлечь к участью,

Актер, ты так Калисто роль веди:

Слова сквозь зубы медленно цеди

То с верой, то с надеждой, то со страстью,

То с грустью, подобающей несчастью.

Найди сто поз, уловок мириад.

Вопрос, ответ — чтоб было все впопад.

От горя плачь и улыбайся счастью.


Он открывает секрет, который автор скрыл в стихах, помещенных вначале


Но не могу нечестным кончить ходом,

Украсть сиянье славы не могу

И, будучи у автора в долгу,

Предать его забвения невзгодам.

И вот вскрываю истину обходом:

Кто из стихов вступления прочтет

По первой букве в каждой строчке, тот

Поймет, кто автор и откуда родом.


Он объясняет, что эта книга должна называться трагикомедией, а не комедией


Нет, никогда любовные мечтанья

Так быстро к достижениям не шли,

Как вы об этом только что прочли,

Ни за грехом столь быстро — наказанье.

Но столь непрочное очарованье

Таится в нашей суете земной,

Что плачьте все над юною четой,

Печальное услышав окончанье.


Он указывает время и место, когда и где эта книга впервые была напечатана


Феб на своей блестящей колеснице

Свершил вращений тысячу пятьсот

Вокруг земли, и наступил черед

Для «Близнецов» приютом стать вознице,

Когда смогла работа завершиться

За правкой, читкой и проверкой вслед,

И в Саламанке увидали свет

Короткие, но дивные страницы.





Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.