Селестина - [71]

Шрифт
Интервал

Л у к р е с и я (в сторону). У меня уж голова заболела, а у них ни голова не болит от разговоров, ни руки от ша­лостей, ни губы от поцелуев! Ладно! Вот опять замолчали, видно, победам счет до трех.

К а л и с т о. Я бы хотел, сеньора, чтобы никогда не настало утро, такой восторг, такую отраду вкушают мои чувства от благородной беседы с твоим нежным телом.

М е л и б е я. Нет, сеньор, это я наслаждаюсь, я в вы­игрыше; ты, господин мой, оказываешь мне несравненную милость своим посещением.

С о е и й. Ах, вот как, мужланы, негодяи! Хотели напу­гать нас, да мы не из трусов! Погодите, я с вами расправ­люсь по заслугам!

К а л и с т о. Сеньора, там Сосий что-то кричит. Пусти меня к нему на выручку, как бы его не убили. У него при себе нет и соломинки. Дай мне скорее плащ, на котором ты лежишь.

М е л и б е я. О, горькая моя судьба! Не ходи туда без лат, вернись, надень их!

К а л и с т о. Сеньора, где не помогут шпага, плащ и мужество, там ни к чему латы, шлем и трусость.

С о с и й. Убегаете? Ну, погодите! За шерстью пой­дешь, остриженным придешь!

К а л и с т о. Пусти меня, бога ради, сеньора, лестница приставлена!

М е л и б е я. О, я несчастная! Ты, безоружный, так смело и решительно бросаешься навстречу незнаком­цам! Лукресия. иди сюда скорее, Калисто побежал на шум. Перебросим ему через стену латы, вот они здесь оста­лись.

Т р и с т а н. Остановись, сеньор, не спускайся вниз, они ушли; это всего только хромой Трасо со своими олухами подняли тут шум. Вот уж Сосий идет обратно. Держись, держись, сеньор, держись руками за лест­ницу!

К а л и с т о. О, спаси меня, святая Мария! Умираю, священника!

Т р и с т а н. Скорее сюда, Сосий, наш несчастный хо­зяин упал с лестницы, не говорит и не шевелится.

С о с и й. Сеньор, эй, сеньор! Не дозваться! Мертв, как мой дедушка! О, какая беда!

Л у к р е с и я. Ты слышишь? Страшное несчастье! Мелибея. Что это, что там такое? О, горе мне!

Т р и с т а н. Умер мой сеньор, мой дорогой госпо­дин! Несчастный сеньор мой разбился! О, печальная кон­чина без исповеди! Собери, Сосий, мозги его с этих кам­ней, вложи их обратно в череп нашего злополучного хо­зяина. О, роковой день, о нежданный конец!

М е л и б е я. Увы мне, безутешной! Что это? Что я слышу? Помоги мне подняться, Лукресия, дай взгляну на свое горе, не то отчий дом рухнет от моих воплей! Мое счастье и наслаждение — все исчезло, как дым! Пропала моя отрада! Погибло мое блаженство!

Л у к р е с и я. Тристан, что ты говоришь, душа моя? Что случилось, отчего ты так безутешно рыдаешь?

Т р и с т а н. Я оплакиваю свое горе, беду свою! Мой сеньор Калисто упал с лестницы и погиб. Разбилась его головушка на три части. Да еще умер без исповеди! Скажи его несчастной недолговременной подруге, пусть больше не ждет своего возлюбленного. Ты, Сосий, возьми его за ноги. Отнесем тело дорогого нашего хозяина туда, где чести его не будет ущерба, хоть он и умер в таком ме­сте. Да сопутствуют нам рыдания и одиночество, да по­следует за нами отчаяние, да посетит нас скорбь и наряды наши сменятся трауром!

М е л и б е я. О, я несчастная из несчастных! Так поздно нашла я счастье, так рано пришло горе!

Л у к р е с и я. Сеньора, не терзай лицо, не рви волосы! Только что в блаженстве — и уже в печали! Какая планета столь быстро сменила свой ход! Да ты совсем обессилела! Встань, бога ради, ведь если отец найдет тебя здесь, он обо всем догадается! Сеньора, сеньора, слышишь меня? Возьми себя в руки, бога ради! Найди в себе мужество снести горе, раз хватило смелости наслаждаться любовью.

М е л и б е я. Слышишь, что говорят эти слуги? Слы­шишь их скорбные стенания? С молитвой по усопшим уно­сят они мою любовь! Уносят мое погибшее счастье! Кон­чена моя жизнь! Как мало насладилась я своим счастьем! Как мало ценила блаженство, дарованное мне! О неблаго­дарные смертные! Вы не знаете цены своим сокровищам, пока не лишитесь их.

Л у к р е с и я. Приди в себя, ободрись! Если тебя за­станут здесь, твой позор превзойдет былые радости от любви Калисто и горе от его смерти. Пойдем в твою ком­нату, тебе надо лечь. Я позову твоего отца, и мы приду­маем другой недуг, а настоящий надо скрыть[62].

Действие двадцатое

Содержание действия двадцатого

Лукресия стучится в дверь комнаты Плеберио. Плеберио спрашивает, что ей надобно. Лукресия просит его по­спешить к дочери. Встав с постели, Плеберио идет к Мелибее и утешает ее, спрашивая, что у нее болит. Ме­либея притворяется, будто у нее болит сердце. Она просит отца принести музыкальные инструменты, а сама поднимается с Лукресией на башню и, отослав служанку, запи­рает за собою дверь. Отец приходит к подножию башни. Мели- бея открывает ему все происшедшее. Окончив свою речь, она бросается с башни вниз.

Плеберио, Лукресия, Мелибея.

П л е б е р и о. Что тебе нужно, Лукресия? К чему та­кая поспешность? О чем хочешь просить меня? Ты так взволнованна! Что с моей дочерью? Что это за нежданная болезнь? Почему ты не даешь мне времени подняться и одеться?

Л у к р е с и я. Сеньор, поспеши, если хочешь застать ее в живых. Болезнь, видать, опасная — бедняжка прямо в лице переменилась.


Рекомендуем почитать
Памятники византийской литературы IV-IX веков

В книге публикуются переводы наиболее характерных и ценных памятников византийской литературы IV–IX веков, в том числе Василия Кесарийского, Григория Назианзина, Романа Сладкопевца, Иоанна Златоуста и др. Большинство текстов впервые появляются на русском языке. В исследовательских статьях рассматриваются жанры византийской литературы, как то: жития, летописи, гимны, эпиграммы, басни, письма. Показана их связь с античной художественной традицией. Ответственный редактор Л.А. Фрейберг.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.