Селестина - [41]
С е л е с т и н а. Запястье, вот оно что! Теперь знаю, о ком ты говоришь. Почему же ты не взяла инструмент и не приступила к делу? На таких-то и следует учиться, и пробовать силы, ведь ты столько раз видела меня за работой. А не будешь, останешься на всю жизнь невеждой, без ремесла и доходов, и когда доживешь до моих лет, станешь оплакивать теперешнее безделье. В юности не помаяться — в старости раскаяться. Я-то вела себя лучше, когда твоя бабушка — упокой господь ее душу! —учила меня этому ремеслу; за год я ее обогнала.
Э л и с и я. Вот невидаль! Часто, говорят, случается хорошему ученику перегнать учителя. А дело только в том, охотно ли он учится. Ни одна наука не пойдет впрок, когда не чувствуешь к ней склонности. Я это ремесло ненавижу, а ты его до смерти любишь.
С е л е с т и н а. Говори, говори! Желаешь себе убогой старости? Ты, верно, думаешь, вечно держаться за мои юбки?
Э л и с и я. Бога ради, перестанем ссориться, хватит! Поживем еще в свое удовольствие. Сегодня мы сыты, нечего думать о завтрашнем дне.
Один деньги загребает, другой впроголодь живет, а смерть обоих приберет: ученого и пастуха, папу и пономаря, хозяина и слугу, знатного и безродного, и тебя с твоим ремеслом, и меня безо всякого! Не век нам жить! Давай же веселиться да радоваться, ведь со старостью немногим суждено встретиться, а кто встретился, с голода не умер. Ничего мне на свете не надо, был бы хлеб насущный и местечко в раю. Богачу-то словно и легче добраться до счастья, чем неимущему, да только нет такого богача, который всем доволен, ни один из них не скажет: «Всего у меня вдоволь», ни один не променяет своих денег на мои забавы. Забудем о чужих заботах и пойдем спать, пора. А мне хороший сон без тревог дороже, чем все сокровища Венеции!
Действие восьмое
Содержание действия восьмого
Наступает утро. Пармено просыпается. Простившись с Ареусой, он идет к дому своего хозяина Калисто. У дверей он видит Семпронио. Они ведут дружеский разговор, идут вместе к Калисто и застают его беседующим с самим собою. Калисто встает и направляется в церковь.
Семпронио, Пармено, Ареуса, Калисто.
П а р м е н о. Неужели утро? Отчего так светло в комнате?
А р е у с а. Какое там утро? Спи, сеньор, мы ведь только что легли. Я еще и глаз не сомкнула, как же могло наступить утро? Открой, бога ради, вот это окошко у твоего изголовья и увидишь.
П а р м е н о. Я еще в своем уме, сеньора! Стоит ясный день, это видно даже сквозь ставни. Ох я предатель! Как виноват я перед моим хозяином, какого наказания я заслуживаю! Как поздно!
А р е у с а. Поздно?
П а р м е н о. Еще бы!
А р е у с а. Клянусь душой, не пойму, отчего у меня все еще болит матка.
П а р м е н о. Чего же ты хочешь, жизнь моя?
А р е у с а. Побеседовать с тобой о моей болезни.
П а р м е н о. Сеньора моя, если нашей беседы тебе еще мало, не прогневайся, более важные дела призывают меня — ведь скоро полдень. Задержусь я — хозяин будет ругаться. Я приду завтра, когда прикажешь. Для того и создал бог один день вслед за другим, чтобы можно было сегодняшние дела откладывать на завтра. А сегодня окажи мне милость и отобедай с нами в полдень у Селестины.
А р е у с а. Охотно, с удовольствием. Иди с богом и закрой за собой дверь.
П а р м е н о. Прощай!
П а р м е н о. О, что за радость, что за наслаждение! Кому еще на свете так везло, как мне? Кто счастливее и удачливее меня? Какой чудесный дар достался мне по первой моей просьбе! Право, если бы сердце мое могло стерпеть старухины обманы, я бы на коленках ползал ей в угоду. Чем я заплачу ей за такую услугу? О всевышний! Кому расскажу я о моем блаженстве? Кому открою такую тайну? С кем поделюсь восторгом? Верно говорила старуха: в одиночку не повеселишься! Радость не в радость, если ею не с кем поделиться! Кого же порадовать моей удачей? А, вот Семпронио вышел из дому! Как рано он поднялся! Достанется мне от хозяина, коли тот уже встал! Вряд ли, это не в его привычках. Но ведь он теперь себя не помнит; стало быть, мог позабыть и старые привычки.
С е м п р о н и о. Пармено, братец, кабы я знал такую страну, где платят деньги за сок, уж я бы постарался туда попасть. Я бы там ни от кого не отставал и подработал бы не хуже других. А ты, лентяй беззаботный, где провел ночь? Откуда так поздно явился? Верно, остался у старухи, чтобы погреть ее или почесать ей пятки, как делывал, когда был малышом.
П а р м е н о. О Семпронио, друг мой и больше чем брат! Ради бога, не отравляй мне удовольствия, не примешивай свою злость к моему терпению и свое раздражение к моему спокойствию, не лей мутную воду в прозрачную влагу моих мыслей, не смущай мою радость своими завистливыми наставлениями и докучливыми замечаниями. Встреть меня с весельем, и я поведаю тебе о чудесах, происшедших со мною.
С е м п р о н и о. Расскажи-ка, расскажи! Что-нибудь о Мелибее? Ты ее видел?
П а р м е н о. Какая там Мелибея! Нет, совсем о другой! Да, я люблю ее, и, право, она не уступит никому в изяществе и красоте. Не в одной Мелибее заключен весь мир и его прелести.
С е м п р о н и о. Ты спятил, что ли? И посмеялся бы я, да не могу. Выходит, все мы влюблены? Гибнет мир! Калисто любит Мелибею, я — Элисию, а ты из зависти отыскал кого-то, чтобы потерять и тот жалкий умишко, который у тебя был.
