Селестина - [13]
ПАРМЕНО. Повезло! Пока он не очнулся, пошлём Селестине разной снеди!
Вбежали в дом. Принялись рыться в шкафах на кухне, достают еду, кидают в корзину.
Белый хлеб, вино и свиной окорок да шесть пар цыплят. Если Калисто захочет цыплят, я его уговорю, что он их съел. Что до голубей, я скажу, будто они испортились. Ты будь свидетелем.
Забросали корзину с едой в углу каким-то тряпьем, побежали, всё так же умирая от хохота, наверх, в спальню Калисто.
КАЛИСТО (лежит на кровати, смотрит в потолок, плачет и поет). От страданья и томленья! Скоро смерть смежит мне вежды! На любви моей моленья! Нет ответа у надежды!
ПАРМЕНО. Слушай, слушай! Наш хозяин стихи сочиняет!
СЕМПРОНИО. О, стихотворец! Поэт Овидий! Это он во сне бредит!
КАЛИСТО. Сердце, так тебе и надо! От любви страдать, болея! Если с первого же взгляда! Покорилось Мелибее! Кто там? Эй, слуги! Уже поздно? Пора ложиться?
ПАРМЕНО. Вернее, сеньор, давно бы надо вставать! Звонят к обедне.
КАЛИСТО. Скажи, Семпронио, этот дурак лжет, будто сейчас день?
СЕМПРОНИО. Ты ослеп, как куропатка от охотничьего факела.
КАЛИСТО. Подай одежду. Пойду в церковь святой Магдалины. Помолюсь Богу и не вернусь, пока вы не прибежите просить награды за весть о счастливом возвращении Селестины.
СЕМПРОНИО. Сеньор, съешь немного варенья, а то у тебя сил не хватит.
КАЛИСТО. Да будет так, как ты сочтёшь нужным.
СЕМПРОНИО. Пойдешь за вареньем, захвати банку для наших милочек.
КАЛИСТО. Что ты сказал, Семпронио?
СЕМПРОНИО. Сеньор, я велел Пармено принести ломтик лимонного цуката.
ПАРМЕНО (убежал и прибежал с горшком с вареньем). Вот он, сеньор.
Пармено с ложечки стал кормить Калисто. Калисто слёзы в варенье роняет, но ест.
СЕМПРОНИО. Вот жрёт! Прямо целиком глотает!
КАЛИСТО. Я подкрепился. Оставайтесь с Богом, дети мои. Дождитесь старухи и принесите хорошее известие, я в долгу не останусь.
ПАРМЕНО (бормочет, облизывая после Калисто ложку). Чтоб тебе так же пошёл на пользу твой цукат, как Апулею — снадобье, превратившее его в осла!
Семпронио и Пармено кривляются, идут за Калисто по дороге, плюют в его сторону.
СЕМПРОНИО. Идем! Мы опаздываем, девушки рассердятся.
Бегут к своим подружкам, хохочут. Вот и дом Селестины.
Селестина накрывает на стол. Семпронио и Пармено пощекотали Селестину, потом кинулись к столу, схватили по яблоку, едят.
СЕЛЕСТИНА. О, жемчужинки мои драгоценные! Девочки, эй, девочки! Дурочки мои! Скорей сюда! Тут меня двое насилуют!
ЭЛИСИЯ (из другой комнаты). Вовсе не приходили б, чем приходить не вовремя. Задержались они, конечно, из-за Семпронио, а он на меня и смотреть не хочет!
СЕМПРОНИО. Молчи, госпожа моя, жизнь моя, любовь моя! Кто другому служит, свободы не знает. Не будем ссориться, пойдем обедать.
ЭЛИСИЯ. К столу он, небось, спешит. Пришел, руки умыл и про стыд позабыл.
СЕМПРОНИО. После побранимся, а сейчас поедим. Садись, матушка.
СЕЛЕСТИНА. Садитесь, детки мои, для всех, слава Богу, места хватит! Пусть нам отведут столько места в раю, когда мы туда попадем. Рассаживайтесь подле своей девицы. А я, одинокая, поставлю возле себя кувшин да чашку. Как я состарилась, нет для меня лучшего занятия, чем разливать вино. Стоит мне выпить два таких кувшина перед сном, я уж ночью не продрогну. Вино гонит печаль из сердца получше, чем золото да коралл. Юноше несет мощь, а старцу помощь, бледному — румянец, трусу — отвагу, ленивцу — усердие. Укрепляет мозг, согревает желудок, заглушает зловонное дыхание, возбуждает страсть, лечит насморк и зубы, и не протухает, как вода. У вина больше достоинств, чем у вас волос. Один только у него недостаток: хорошее — дорого, а плохое — вредно. То, что лечит печень, ранит кошелек. Но я стараюсь пить немного, да зато самое хорошее. Всего-то мне надо дюжину глоточков за едой.
ПАРМЕНО. А ведь считается, что прилично только три раза пригубить.
СЕЛЕСТИНА. Сынок, тут, верно, ошибка: тринадцать, а не три.
СЕМПРОНИО (хохочет). Давайте есть, не то мы не успеем поговорить о любовных делах нашего пропащего хозяина и прелестной Мелибеи.
ЭЛИСИЯ (немного выпила, а уже охмелела). Чтоб тебе подавиться! Прелестная! Иисусе! Противно и мерзко твое бесстыдство! Она — прелестная? Разрази меня Бог, если в ней есть что-нибудь хорошее! Иные глаза, конечно, и гною рады! Мелибея прелестна? Прельщает дорогими нарядами, только и всего! Надень их на бревно — назовешь его прелестным! Я не хуже вашей Мелибеи!
АРЕУСА. Да, да! Круглый год сидит взаперти и мажется снадобьями, натрет лицо и сладким, и гадким, и вареным, и сушеным, и такими вещами, о которых за столом и говорить не стану. У неё груди что две тыквы, будто она уже трижды рожала, а ведь она ещё девушка. Живот у нее дряблый, как у пятидесятилетней. Не знаю, что нашел в ней Калисто.
СЕМПРОНИО. В городе-то говорят о ней другое.
АРЕУСА. Всё, что чернь думает, — вздор, всё, что говорит, — ложь, всё, что ругает, — добро, всё, что хвалит, — зло. Это самое обычное и известное дело!
СЕЛЕСТИНА (смеётся). Хватит! А ты, Элисия, брось сердиться, садись за стол!
Элисия распалилась ни на шутку, на стол полезла, стала в Семпронио кидать посудой, дерётся и плюётся. Будто прям не в Испании мы, а в России.
Любительскому ансамблю народной песни «Наитие» – 10 лет. В нем поют пять женщин-инвалидов «возраста дожития». Юбилейный отчетный концерт становится поводом для воспоминаний, возобновления вековых ссор и сплочения – под угрозой «ребрендинга» и неожиданного прихода солистки в прежде равноправный коллектив.
Монолог в одном действии. Написана в июле 1991 года. Главная героиня Елена Андреевна много лет назад была изгнана из СССР за антисоветскую деятельность. Прошли годы, и вот теперь, вдали от прекрасной и ненавистной Родины, никому не нужная в Америке, живя в центре Манхэттена, Елена Андреевна вспоминает… Нет, она вспоминает свою последнюю любовь – Патриса: «Кто-то запомнил первую любовь, а я – запомнила последнюю…» – говорит героиня пьесы.
«Для тебя» (1991) – это сразу две пьесы Николая Коляды – «Венский стул» и «Черепаха Маня». Первая пьеса – «Венский стул» – приводит героя и героиню в одну пустую, пугающую, замкнутую комнату, далекую от каких-либо конкретных жизненных реалий, опознавательных знаков. Нельзя сказать, где именно очутились персонажи, тем более остается загадочным, как такое произошло. При этом, главным становится тонкий психологический рисунок, органика человеческих отношений, сиюминутность переживаний героев.В ремарках второй пьесы – «Черепаха Маня» – автор неоднократно, и всерьез, и не без иронии сетует, что никак не получается обойтись хорошим литературным языком, герои то и дело переходят на резкие выражения – а что поделаешь? В почерке драматурга есть своего рода мрачный импрессионизм и безбоязненное чутье, заставляющее сохранять ту «правду жизни», которая необходима для создания правды художественной, для выражения именно того драматизма, который чувствует автор.
Амалия Носферату пригласила в гости человека из Театра, чтобы отдать ему для спектакля ненужные вещи. Оказалось, что отдает она ему всю свою жизнь. А может быть, это вовсе и не однофамилица знаменитого вампира, а сам автор пьесы расстаётся с чем-то важным, любимым?..
Пьеса в двух действиях. Написана в декабре 1996 года. В провинциальный город в поисках своего отца и матери приезжает некогда знаменитая актриса, а теперь «закатившаяся» звезда Лариса Боровицкая. Она была знаменита, богата и любима поклонниками, но теперь вдруг забыта всеми, обнищала, скатилась, спилась и угасла. Она встречает здесь Анатолия, похожего на её погибшего сорок дней назад друга. В сумасшедшем бреду она пытается вспомнить своё прошлое, понять будущее, увидеть, заглянуть в него. Всё перепутывается в воспаленном сознании Ларисы.
В этой истории много смешного и грустного, как, впрочем, всегда бывает в жизни. Три немолодые женщины мечтают о любви, о человеке, который будет рядом и которому нужна будет их любовь и тихая радость. Живут они в маленьком провинциальном городке, на краю жизни, но от этого их любовь и стремление жить во что бы то ни стало, становится только ярче и пронзительнее…