Сексуальное учение Нефритового дракона - [67]
Когда три года моей жизни с Лин И подошли к концу, оказалось, что я полностью переродился духовно; таких результатов нельзя было и ожидать. Начиная эти занятия, я полагал, что смогу ощущать движение ци по телу или стану физически сильнее; и то, и другое произошло, но по сравнению с духовными переживаниями, упомянутыми мною ранее, казалось совершенно обыденным. Все мы — люди, и поэтому знаем, насколько могущественной может быть сексуальная энергия, но, когда ее направляют внутрь и используют с целью достижения духовных высот, она становится в сотню раз более могущественной.
Я сознаю то, что это учение подойдет не каждому человеку; упражнения, которые следует выполнять, очень тяжелы и требуют высокой степени самодисциплины. Много раз я ощущал, что обладаю огромными врожденными способностями к умственному сосредоточению и способен добиться трансформации с помощью обычных даосских методов саморазвития, как сделал и учитель Чан. Но люди ничем не отличаются от растений и животных — так же, как и им, каждому человеку требуется расти и развиваться своим способом. Или если процитировать учителя Чана:
— Для роста риса нужен солнечный свет, для роста грибов — темнота; и то и другое происходит согласно природе. Так же и с людьми. К бессмертию ведет много дорог, и все они согласны с человеческим естеством.
Для меня требовалась именно энергия сексуальности: она излечила меня от болезней и ускорила мой духовный прогресс. Другие могут найти то же самое в кун-фу, медитации, внутренней алхимии, траволечении, искусстве и так далее. Но моим спасением и моей дорогой к духовному перерождению стало учение Зеленого дракона — Белой тигрицы.
Монастырь «Лазурные облака спокойствия»
Возвратившись в храм Небесных врат, я обнаружил, что в нем многое изменилось, как изменился и я сам. Храм переживал тяжелые денежные затруднения, несколько раз его грабили. Позже мы обнаружили, что это дело рук нескольких новых послушников, обнаруживших, где хранятся храмовые запасы, и решивших инсценировать ограбление, а затем ночью убежать с захваченными богатствами. Один послушник пошел в Нанцзин и сел там в ящик, а на ящике вывесил знак, рассказывающий о том, что послушник медитирует в ожидании пожертвований. В ящике он проделал небольшое отверстие, чтобы прохожие могли бросать туда деньги. Но на следующее утро в городе не оказалось ни ящика, ни монаха, ни заработанных им денег. Храм обрел слишком большую известность, и многие приходили поживиться за его счет.
Еще одна большая проблема была связана с предсказанием, полученным местным богатым дельцом. Наш монах, который лучше всего умел трактовать эти предсказания и был превосходным медиумом, согласился призвать дух умершего младшего брата этого человека. Поначалу все шло как надо — дух призвали и делец был полностью удовлетворен его словами. Однако поздно ночью всех в доме дельца перебудила его младшая дочь, заявляя, что монах, вызвавший дух ее дяди, пришел к ней в виде духа и изнасиловал, и теперь она носит во чреве ребенка-демона. Месяц спустя все обнаружили, что девочка и в самом деле беременна, и распространились слухи о том, что ее изнасиловал сам монах или дух, призванный им с этой целью. Самое печальное в этой истории то, что храм делился с верующими словами оракула не за деньги, а из любви к ним. Жившие там монахи не могли и помыслить, чтобы воспользоваться этими толкованиями в каких-то своих целях. На самом деле девочка забеременела от мальчика, с которым дружила, а переполох по поводу духа был лишь способом скрыть неприятную правду и не опозорить семью.
С каждым годом в храм приходило все меньше и меньше верующих, да и монахов там осталось столько, что мы еле справлялись с текущими делами. В какой-то момент мы обнаружили, что дали укрытие разбойникам, притворившимся верными последователями Пути, но на самом деле нуждавшимся в убежище, чтобы не попасться в руки закона за убийство одной семьи из Шанхая. Чтобы от них избавиться, мы сказали им, что получили весть из Шанхая — сюда едут два служителя закона, хотят поучиться даосским искусствам. На следующий день тех и след простыл.
Все сложнее и сложнее было заниматься в храме и сохранять спокойное состояние духа — слишком уж много свалилось на нас проблем и слишком мало было способов избавления от них. Как говорится в старой пословице эпохи династии Тан: «Меня укусило слишком много комаров, чтобы ощущать зуд». Учитель Чан и все прочие решили, что лучше всего будет продать половину храмовых владений и оставить здесь только учителя и еще одного монаха — доживать свои дни. Учитель Чан надеялся, что я удалюсь в горный монастырь в горах Лун Ху Шань и присоединюсь к небольшой группе изучающих Дао, полностью отошедших от мирских дел. Я согласился и шесть месяцев спустя отправился в путь с рекомендательным письмом от учителя Чана, чтобы обрести новый дом в горах, которых ни разу в жизни не видел.
