Секс - [25]

Есть несколько вещей, которые портятся от денег. Это дружба, верность, преданность, любовь и секс, потому что он слишком тесно связан с любовью. Если за него заплатить деньги, то он из способа выразить свою любовь, сделать хорошему человеку приятное или родить ребенка превращается в удовлетворение потребности. Вроде еды, питья или новых ботинок. То есть перестает быть сексом.

Именно поэтому твой завуч по воспитательной работе, законы нашей страны и твои родители стараются оградить тебя от порнографии. Понятно, что ты, скорее всего, ее посмотришь. Но они считают, что, чем позже ты к ней приобщишься, тем лучше для тебя (взрослые часто знают, что лучше для тебя, верно?).

В их действиях есть одно важное рациональное зерно. Говоря о законе, я имел в виду вот что: смотря порнофильм на отцовском ноутбуке, ты подставляешь своего отца. Лазая по порносайтам в Интернет-клубе, ты подставляешь директора клуба. Буквально подставляешь: если об этом узнает милиция, им придется заплатить довольно большой штраф. Из-за тебя.

Но поскольку тобой движут не потребности, а здоровый интерес ко всему новому, я дам тебе пару советов. Во-первых, если ты открывал на компьютере какие-то файлы или ходил в Интернете на какие-то сайты, то после работы сделай вот что: щелкни правой кнопкой мыши рядом с кнопкой «Пуск», выбери меню «Свойства». Нажми кнопку «Настроить», а в появившемся окошке нажми кнопку «Очистить». Список открытых тобой документов и сайтов очистится. Это пригодится тебе, если, например, ты не хочешь, чтобы кто-то читал твою анкету на «Одноклассниках», или засветить раньше времени картину, которую ты рисуешь маме к Восьмому марта. Запомни — право на тайну информации у тебя есть с самого твоего рождения.

Вопросы к главе

1. Назови основные причины, по которым люди смотрят порнографию

2. Можно ли платить деньги за секс, и если нет, то почему?

3. Посадят ли владельца Интернет-клуба в тюрьму, если его малолетние посетители будут лазать по порносайтам, или он отделается штрафом?

Самостоятельное задание к главе

1. На этот раз я освобождаю тебя от самостоятельного занятия. Ну, сам подумай, что тебе можно поручить? Не смотреть порнографию? Вряд ли я смогу тебя заставить: ты самостоятельный человек со своей головой на плечах.

2. Сходи в кино. Помой посуду. Сделай математику. Поиграй на компьютере. Прогуляйся. Почитай хорошую книжку. В общем, делай, что твоей душе угодно.

3. А теперь отдыхай, солдат. Личное время, как говорят в армии.

Глава седьмая , или Кровь и морковь

Первый раз я влюбился, когда мне было шесть лет. Предмет моего обожания ходил со мной в старшую группу детского сада. Ее звали Наташа, она носила бледно-голубые колготки в цветочек и огромные синие банты. Подробностей нашего романа я сейчас, наверное, уже и не вспомню. Помню только, что писал на клочке бумаги «Когда вырасту, женюсь на Наташе» и скармливал ей свою ежедневную порцию витаминов, которые нам выдавала воспитательница. О сексе речь не шла, да и слова такого я не знал.

Длилось это пару недель, пока Наташу не закрыли в больнице с гипервитаминозом (эта болезнь случается, если есть слишком много витаминов). Воспитательница провела следствие, улики быстро указали на меня. Скандал вышел несильный (что возьмешь с шестилетнего малыша?), но я зарекся влюбляться на всю оставшуюся жизнь. И держался лет семь.

Катька была рыжая, зеленоглазая, круглая отличница и училась одновременно в трех школах: обычной, художественной и музыкальной. Кроме того, никто из мужиков в нашем классе не был в нее влюблен — девушка она была тихая и вне уроков малозаметная. Я тоже был юноша тихий и малозаметный, поэтому год сидел на своей соседней парте, тихий, как мышь, и даже записок не слал (хотя мысли о сексе уже были, чего там).

Но сидел я не просто так, а набирался смелости. За пару недель до Восьмого марта договорился с двумя десятиклассниками, что они возьмут меня с собой на вокзал продавать газеты. Наторговал, если пересчитывать на современные деньги, где-то пятьдесят гривен. И стал ждать заветной даты.

Вечером седьмого марта я стоял возле Катькиного подъезда в обнимку с букетом гвоздик и репетировал речь. Было семь вечера, и по моим расчетам, Катька должна была вот-вот вернуться из музыкальной школы. Потом было восемь вечера, девять, десять и половина одиннадцатого. Катька не шла. Речь была готова в двух вариантах, ноги промокли, родители, скорее всего, волновались. Добравшись до ближайшего телефона-автомата (первые сотовые тогда уже появились, но стоили, как хороший автомобиль), я набрал Катькин номер и попросил ее к телефону. Катя спит, сказал строгий мужской голос.

Все было кончено. Я неправильно выучил Катькино расписание. Я зря два дня торчал на вокзале с этими дурацкими газетами. В конце концов, я совершенно непродуктивно потратил кучу денег. Сунув цветы какой-то проходившей мимо женщине, я побежал домой, где меня ждали сухие носки, родители и головомойка.

Придя после праздников в школу, я украдкой посмотрел на Катьку. Она сидела за своей партой, тихонько читала книгу и не обращала на меня никакого внимания. Рыжая, тихая и абсолютно ничем не примечательная. И это ради нее я мерз полночи под подъездом? «Вот же идиот», — подумал я про себя. И немедленно влюбился в Ирку из параллельного класса.