Секс-комедия в летнюю ночь - [14]
Леопольд(Ариэль). Я люблю, когда ты мне аккомпанируешь. Ты словно ласкаешь своей музыкой.
Ариэль играет. Леопольд выспренно поет «Аве Мария».
Адриана с бокалом красного вина выходит из дома в сопровождении Эндрю. Она отпивает глоток, ставит бокал на стол и тянет вдруг Эндрю за собой в сад.
Адриана. Поцелуй меня, Эндрю!
Эндрю(целует ее). Что… что ты делаешь?
Адриана(страстно отвечая на поцелуй). Я хочу любить тебя сейчас… и здесь.
Эндрю. Сейчас? У нас ведь гости…
Адриана. Да… это опасно… Ну и пусть!
Эндрю. Что же ты делаешь? Трава совсем мокрая…
Адриана. Тогда давай на столе. Я хочу тебя сейчас… Я хочу тебя…
Эндрю. Адриана, прекрати. Мы же здесь ели. Я лежу на вилке! (Достает из-под себя вилку). Дорогая, ты слишком много выпила.
Адриана. Я совершенно не пьяна. Может, самую чуточку. (Со стола летят тарелки).
Эндрю. Теперь я лежу на рыбных костях… прямо фламандский натюрморт!
Адриана(садится на Эндрю верхом). Сними же свои брюки!
Эндрю. Адриана, человек в гостиной поет «Аве Мария»! Бог нас накажет, бог нас…
Адриана. Поцелуй меня…
Эндрю. Адриана… (Пытается подняться.)
Адриана толкает его назад, заставляет принять нужное положение и принуждает заниматься с ней любовью. Забыв про гостей, Эндрю заражается ее страстью. Вдруг перед ней встает ее старая проблема.
Ну, в чем дело?
Адриана. Не знаю.
Эндрю. Но мы уже перешли эту точку, когда можно останавливаться.
Адриана. У меня какой-то страх в животе.
Эндрю. Адриана, я не могу сейчас прекратить… или брось меня в лед.
Адриана. Я ничего не могу. Все это так отвратительно.
Эндрю. Что отвратительно? Я еще даже не успел раздеться!
Адриана. Мне так тяжело дышать…
Эндрю. Мне тоже. В такой духоте можно пальмы выращивать.
Адриана. Я хотела этого. Ты ведь знаешь. Я вдруг поняла и себя и других, я слышала, как бьется мое сердце.
Эндрю. По отношению ко мне твое сердце бьется очень ровно. Не так ли?
Адриана. Может быть. Я уже не знаю. Что я чувствую.
Эндрю. Наш брак совсем прокис. Мы давно потеряли друг друга.
Адриана. Значит, нам нужно подумать о том, как спокойно расстаться. Пока мы не наговорили друг другу гадостей.
Эндрю. Я знаю только одно — так дальше продолжаться не может.
Из гостиной слышен голос Леопольда.
Леопольд. Как там наши привидения, Эндрю? Мы ждем с нетерпением!
Ариэль, Леопольд, Максвелл и Далси выходят на террасу и с любопытством разглядывают изобретение Эндрю. Адриана и Эндрю появляются ив сада.
Эндрю. Простите, вы звали?
Леопольд. Невидимый мир! Мы жаждем взглянуть на него.
Эндрю(настраивая аппарат). Я не могу гарантировать, что у меня все получится.
Леопольд(Максвеллу). Вы — человек науки, доктор. Каково ваше мнение о невидимом мире?
Максвелл. Я не верю в привидения, хотя совсем недавно мог превратиться в одно из них. Я верю только в науку и секс.
Леопольд. А в любовь, нет?
Максвелл. Отчего же. В любовь — в первую очередь.
Адриана. А любовь без секса может быть?
Эндрю. Это совершенно разные вещи.
Ариэль. То есть?
Эндрю. Секс снимает напряжение. А любовь его усиливает. Ну что ж, дамы и господа, попрошу всех взяться за руки…
К этому времени уже стемнело. Все окружит магический шар и взялись за руки. Каждый берет руку того, кто ему наиболее близок. Все переглядываются. Эндрю что-то монотонно бормочет себе под нос.
Мне нужна эктопластическая атмосфера… соответствующие электрические колебания… Здесь мы имеем дело исключительно с биологическим магнетизмом…
Далси. Только, пожалуйста, никаких зомби. Я их жутко боюсь. Они могут наброситься на живых и растерзать.
Эндрю. Итак, полностью сконцентрируйтесь на шаре и попытайтесь отключиться от всех ваших мыслей.
Максвелл. Мы можем смотреть на шар?
Эндрю. Да, можете на него смотреть.
Леопольд. Лично я давно уже отключился от всяческих мыслей.
Эндрю. Так… Полностью расслабьтесь, и не нужно никаких шуточек… Концентрация и расслабление… Концентрация и расслабление…
Долгая пауза. Слышно только как стрекочут кузнечики, щебечут птицы и квакают лягушки. Вдруг из шара начинают лететь искры, и примитивный проекционный фонарь постепенно вырисовывает на простыне, предусмотрительно повешенной Эндрю, какие-то силуэты. Все ахают и охают.
Ну, смотрите, разве это не фантастично?
Поначалу видны только неясные контуры.
Ариэль. Что это?
Эндрю. Это лес… это деревья… водная гладь… лодка…
Адриана. Я узнаю это… Это ведь здешний лес… Правда?..
Эндрю. Вот появляются тени.
Леопольд. Это оптический обман!
Далси. Да, мы же здесь сегодня купались!
Адриана. Да, это ручей…
На простыне появляется какой-то мужской силуэт.
Максвелл. О, боже мой! Вы только посмотрите!
Ариэль. Это человек… Какой-то мужчина…
Адриана. Это Эндрю… Нет… Это Максвелл… Нет, нет… Это Эндрю… Или нет, это, вообще, кто-то другой…
Далси Что же он там делает?
Ариэль. Он ждет… в одиночестве…
Адриана. И кого же?
Далси. Конечно, женщину. Кого же еще?
Ариэль. Может быть, она не придет.
На протяжении последующей сцены по отдельным реакциям Эндрю видно, как он пытается рассказать Ариэль о чувствах, которые он испытывает к ней.
Максвелл. Он один… Я полагаю, она никогда не придет…
Эндрю. Разве это может быть? Мы смотрим в прошлое!
Максвелл. А может в будущее?
Теперь вдруг появляется силуэт женщины. Ее тоже трудно узнать, видно лишь, что на ней платье с бантом.
Сборник рассказов, составленный лауреатом Нобелевской премии по литературе Надин Гордимер, явление в литературном мире уникальное. Здесь под одной обложкой собраны рассказы лучших писателей современности, в том числе пяти лауреатов Нобелевской премии по литературе. Эти рассказы, по словам Гордимер, «охватывают все многообразие чувств и ситуаций, доступных человеческому опыту». Однако этот сборник еще и международная благотворительная акция, вызвавшая заметный отклик в издательской среде и средствах массовой информации.
В книгу включены избранная художественно-философская проза, драматургия и жизненные наблюдения выдающегося мыслителя современности Аллена Стюарта Кенигсберга (р.1936), также известного под именем Вуди Аллен (р.1952), посвященные преимущественно вопросу: что мы все тут, собственно, делаем.Для широкого круга читателей, пассажиров и кинозрителей.
Признанный классиком при жизни, Вуди Аллен снимает в год по фильму, а то и по два, и регулярно выступает с оркестром, играя на кларнете джаз начала XX века. Однако истинной своей страстью Аллен считает сочинение рассказов. «Если бы я вдруг не мог делать кино, – говорит он сам, – я бы не слишком огорчился, но без письменного стола не протяну и недели». Возможно, никто в Америке не писал так смешно со времен Марка Твена, так нежно со времен Хемингуэя, так смело со времени принятия Декларации независимости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса Вуди Аллена «Смерть» построена как детектив, но детектив легкий и комичный, хотя и оканчивающийся смертью героя. Она может и должна без труда восприниматься самыми разными людьми. И все же — это Америка! Это клише, это стереотип, это — кино.
Вуди Аллен — основатель жанра интеллектуальной комедии и один из знаковых персонажей современного кинематографа, уже в юности приобрел широкую известность благодаря юмористическим пьесам и скетчам. Вот что он говорил о начале своей писательской карьеры: "Меня довольно рано выгнали из школы. Я тогда писал для "Нью-Йоркера". Мне очень льстило, что они меня публикуют, потому что "Нью-Йоркер" — едва ли не лучший литературный журнал в Соединенных Штатах, все мои знакомые мечтали напечататься там. И этот журнал опубликовал первую же вещь, которую я им послал.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.