Секс и ветер - [3]
- Ваш восьмой, - улыбнулся он ровными зубами.
Она вышла, оставив после себя аромат «Кензо».
Он доехал до своего этажа. Вышел. Нажал на кнопку звонка. Дверь открыла длинноногая блондинка в короткой шелковой рубашке, надетой на голое тело.
- Привет, любимый, - она скользнула щекой по его подбородку. – Что ты сказал жене?
Лифт - 2
- Мы где-то встречались раньше? – он смешно морщил нос под очками.
- Встречались, - она мельком глянула в зеркало на стене, не растрепалась ли прическа. – Здесь.
- Здесь - это в Москве? – он отвел взгляд от ее подтянутую фигуру.
- Здесь – это в лифте, - отрезала она, выходя.
- Подождите, - он протиснулся через закрывающиеся двери. – Давайте с вами дружить.
- Дружить? – она достала ключи из кармана джинсов. – Дружить – это интересно. Ну-ка, пойдем, друг мой.
Через полчаса он лежал в ее широкой постели, щурясь навстречу яркому июльскому солнцу, пробивающемуся через неплотно закрытые шторы.
- Ты был в Париже? – она прижалась мокрыми после ванны волосами к его груди.
- Не был, - он вдохнул пряный аромат ее тела.
- Я тебя отвезу, - она закрыла глаза. – Обязательно. Париж – мой любимый город.
Назавтра номер ее телефона отвечал длинными гудками. Дверной звонок глухо дребезжал по пустым коридорам ее квартиры. «Все женщины такие, - думал он в трамвае, прислонившись лбом к пыльному стеклу. – Был бы я мачо – бросил бы ее первым».
- Игорек, - мама поставила перед ним тарелку с картофельным пюре и котлетами. - Салат бери. Я сегодня утром на работу шла, так у подъезда видела, как женщину выносили санитары. Она была на носилках в мешке специальном, а закрыть молнию то ли забыли, то ли что? Так я ее лицо увидала – соседка наша с восьмого этажа. Молодая совсем – лет сорок. Красивая. Спросила, отчего умерла? Говорят – сердце. Вот она, жизнь, какая штука. А, Игорек?
Он плакал, зажав в кулак треснувшие очки. Слезы капали прямо в тарелку, теряясь между поджаристыми боками котлет.
Трое
- Да, ты достала уже со своими нравоучениями! – Гонтарь стукнул чашкой с недопитым кофе по столешнице. Кофе разлился неровным пятном, смешавшись с фарфоровыми осколками. Гонтарь запнулся, глядя на отломанную ручку от чашки в судорожно сжатых пальцах.
- Ты, вообще, соображаешь иногда? – Ира взяла тряпку, намочила ее под краном, и стала плавными движениями собирать со стола остатки завтрака.
Гонтарь невольно поймал себя на мысли, что упругие Иркины груди, затянутые в шелк халата, и мерно колыхающиеся в такт ее движениям, вызывают у него непроизвольную эрекцию. Он попытался подавить это чувство в себе, но получилось как-то не очень.
- Ир, - облапив ее сзади, прохрипел прямо в шею - туда,где сходились завитки волос.
– Я же не могу без тебя.
- Отстань, Гонтарь, - она мягко отстранилась. – Ты мне изменил. Глупо и невежественно.
- Что значит невежественно? – Гонтарь попытался сдвинуть брови.
- Значит, - Ира присела напротив, аккуратно запахнув полы халата. – Что ты изменил мне с самой непредполагаемой мною жертвой. Гонтарь, скажи, как можно было трахнуть уборщицу?
- Ира! – окрепнувшим голосом он попытался заглушить ее осведомленность. – Откуда у тебя такие сведения?
- От нее, любимый, - ее елейный голос впивался в его похмельные уши. – Она сама мне рассказала, как директору.
«Всё, попал, - коротко подумал Гонтарь. – Уволит, как пить дать. Что делать? Как выкрутиться?»
Резкий звонок в дверь. Через паузу – еще два, настойчивей.
- Кто это? – пошевелил губами навстречу звонку Гонтарь.
- Муж! – Ира уронила тряпку, упавшую на пол с глухим шлепком.
Похмелье
- Ты где? - он шарил рукой по кровати в полной темноте. Нашарил, почему-то, зажигалку. Крутанул колесико. Маленький огонек выхватил из темноты пустоту под одеялом. – Ле-ен! Лена-а!
Эхо билось в стены, упиралось в потолок. Он прислушался в надежде на ответ. Попытался встать. Давалось с трудом. Стены, казалось, наваливаются на него, пытаясь опрокинуть назад. В горле было сухо. Не так сухо, как в Сахаре. Хотя, откуда ему знать, как там – в Сахаре? Но, сухо было. Босыми ногами прошлепал на кухню. Открыл манящую белизной дверь холодильника. Есть! В глубине одиноко лежала, поблескивая мокрыми боками, бутылка запотевшего пива. Дрожащими руками скрутил пробку и присосался к узкому горлышку. Легкими пузырьками напиток, минуя желудок, проникал прямо в мозг. Мозг, в свою очередь, отвечал напитку благодарностью. Стало как-то полегче. Причем, сразу. Проблемы, связанные с ежедневным житьем-бытьем, отодвинулись. Вчерашним умом понимая, что недалеко, но все-таки… Мысли поскакали чехардой. Что было вчера? Как закончился так мило начавшийся день? Ответов мозг не находил. Но, лихорадочно пытался соображать. Если мы не помним окончания вечера, то нужно у кого-то спросить. Спросить, судя по звенящей тишине в квартире, было не у кого. Он обвел помутневшим взглядом кухню и уронил на пол пустую бутылку. Бутылка, зазвенев о плитку пола, не разбилась, обиженно всхлипнув.
- Ты чего? – звонкий голос прозвучал в предрассветной тишине. – Больно же.
- Кто здесь? – он встревожено оглянулся по сторонам. – Ленка, ты?
- Какая Ленка? – голос вырывал его из обыденности утра. – Ленка твоя давно крутит со своим начальником. А ты, теперь, мой.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.