Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго» - [54]

Я провела рукой по вешалкам, перебирая кончиками пальцев шелковую и льняную ткань. Посмотрела, как идеально подшиты юбки. Если бы сейчас рядом была мама, она обратила бы мое внимание на то, как ненадежно и одинаково ложатся стежки, сделанные машинами, а не вручную. Со временем швы износятся, и дама, которая купила дорогущую юбку, придет к маме, чтобы она ее починила. Мама тыкала бы в швы отвердевшим от наперстка и уколов иглы кончиком пальца, заявляя, что хорошую ручную работу ничем не заменишь.

Я приложила красную блузку и красно-белый шейный платок в «огурцах» к своей груди, чтобы оценить, как это смотрится вместе. Подошла продавщица и спросила, нужна ли мне помощь, на что я ответила, что просто смотрю. Продавщицы всегда меня немного пугали, поэтому я практически не ходила в магазины одежды. Ну, еще и потому, что у меня не было денег.

– Красивая блузка, – сказала продавщица. На ней была длинная черная, расширяющаяся книзу юбка и белая блузка, а челка уложена лаком в высокую дугу надо лбом.

– Это будет вам очень к лицу, – продолжала продавщица. – Хотите примерить?

Не дожидаясь моего ответа, она сняла вешалку с блузкой и повела меня в примерочную.

– Дайте знать, если вам нужен другой размер, – сказала она, передавая мне блузку.

Прежде чем снять свою блузку, я посмотрела на ценник. Вещь оказалась слишком дорогой и была мне не по карману. Тем не менее я несколько минут оставалась в примерочной, чтобы сделать вид, что действительно примеряла блузку.

Я подумала о том, что скажу продавщице, что мне не подходит цвет, но, открыв дверь и выйдя из примерочной, произнесла: «Я ее беру».

Как только я вернулась домой, мама забросала меня вопросами:

– Где ты пропадала? У тебя было свидание с Тедди? Он сделал тебе предложение?

Я начинала нервничать каждый раз, когда мама заводила со мной разговор о Тедди.

– Я решила пройтись.

– Он с тобой расстался? Я так и знала, что все этим закончится.

– Мама! Я просто решила прогуляться!

– Ты очень долго гуляла. Ты все гуляешь и гуляешь. Одному Богу известно, что ты там себе придумала.

– Мам, ты же не веришь в Бога.

– Это не имеет никакого значения. Ты слишком худая. И у кого в наши дни есть время для прогулок? Мне нужна твоя помощь. Помоги мне закончить пришивать блестки на платье для выпускного мисс Халперн. Для меня это возможность выйти на рынок американских тинейджеров. Как только подруги мисс Халперн увидят это платье, они тут же захотят у меня что-нибудь заказать. И потом, кто знает, может, платья компании USA Dresses и More for You dress будут на девушках из передачи American Bandstand рядом с этим красавцем Ричардом Кларком.

– Ты имеешь в виду с Диком Кларком[11]?

– С кем?

Я присела за кухонный стол рядом с мамой и поставила сумку с обновкой под стол, чтобы она не заметила, что из полузастегнутой «молнии» виднелся край бумажного пакета с блузкой.

– Это желтое платье из шифона? – спросила я.

– Не самый лучший выбор цвета для девочки с такой бледной кожей, но цвет выбирает клиент, а не я.

– Но ведь на этом платье мало блесток. Только на бретельках. Ты и сама за час справишься.

Мама не ответила и встала из-за стола.

– Ты себя нормально чувствуешь? – спросила ее я.

Она повернулась ко мне и нахмурилась.

– Просто немного устала.

На следующий день перед выходом на работу я надела новую красную блузку. Чтобы скрыть обновку от маминых глаз, поверх блузки я натянула старый свитер, в надежде на то, что мама его никак не прокомментирует.

– Ты надела это старье? – спросила мама, увидев меня, и посмотрела в окно нашего полуподвального помещения. – Что, на улице уже снег пошел? Ты случайно не на лыжах кататься собралась?

– Ну наконец-то ты пришла в норму и стала сама собой.

– А кем мне еще становиться?

Обливаясь потом, я дошла до автобусной остановки, где сняла свитер, держа пальто между коленями. Проходившая рядом женщина с двумя одетыми в форму католической школы детьми как-то странно на меня посмотрела. Только в автобусе я поняла, что застегнула несколько пуговиц на блузке не на те петельки, отчего частично был виден бюстгальтер.

Лифт издал звоночек и остановился на моем этаже. Я вышла из него к стойке ресепшен, распрямив плечи и глядя прямо вперед, а не под ноги, как часто делала. Я старалась имитировать уверенность женщины из рекламы дезодоранта Ban Roll-On. Бросила взгляд на стойку ресепшен, надеясь увидеть там Сэлли, но там сидела наша постоянная секретарша.

– Красивая блузка, – сказала она. – Красный цвет тебе идет.

– Спасибо, – ответила я, – на распродаже купила.

Я всегда так реагировала на комплименты. Если мне кто-нибудь говорил, что у меня хорошая стрижка, я отвечала, что не уверена в том, что выбрала правильную длину волос. Если кому-нибудь нравилась шутка или идея, которую я предлагала, я утверждала, что шутка не моя, а идею придумал кто-то другой.

Сэлли не появилась и на следующий день. В последующие дни, выходя из лифта, я собиралась с мыслями, готовясь увидеть ее за стойкой, но Сэлли не было. Не я одна обратила внимание на ее отсутствие. Машинистки решили, что у Сэлли в Агентстве есть обязанности, не связанные с работой секретарши.