И вот наступило утро 24 октября.
Лёшка пришёл на завод — и не узнал ни людей, ни завода. Завод клокотал, словно горная река.
— Становись! Равняйсь! — выстраивают командиры красногвардейские сотни: прибыл приказ вооружённым отрядам явиться к Смольному.
Красногвардейцы ушли. Ушёл и дядя Андрей со своим десятком.
— Пашка, — проговорил Лёшка. — Давай и мы к Смольному.
— Давай.
Бегут мальчишки по улицам, а рядом рабочие, солдаты, матросы. Кто с оружием, кто без оружия — все идут к Смольному. Тревожно, насторожённо разносится песня:
Вставай, проклятьем заклеймённый,
Весь мир голодных и рабов!
Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов.
А вслед за этими словами грозно, призывно, во всю силу:
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь и не герой.
Добьёмся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Бегут Лёшка и Пашка, замирают у мальчишек сердца, сжимаются в кулаки руки.
Примчались к Смольному — народу!
У входа поставлены пулемёты. Около здания — автомобили, мотоциклы, осёдланные лошади.
Здесь же, во дворе, раздают оружие. Горят костры. Толпятся, ожидая приказов, люди.
Ребята пытались пробраться в Смольный, но их не пустили.
— Да нам до своих, до путиловских, — полез было Пашка.
— Проваливай, — набросился на него дежурный солдат. — Нет здесь никаких путиловских. Были, да ушли.
— Куда ушли?
Солдат не знал.
Ребята попытались выяснить у других. Говорили, что ещё с утра путиловцы вместе с солдатами и красногвардейцами других районов ушли к Неве захватывать мосты.
Ребята помчались к Неве. Пока крутились у Смольного, свечерело.
Добрались к мостам в темноте. Глянули, а те уже в руках восставших. Всюду стоят революционные патрули.
Наконец у Дворцового моста ребята встретили одного из путиловских рабочих.
— Наши! — закричал Пашка.
Однако выяснилось, что рабочий оставлен здесь для охраны, а остальные ушли не то к Николаевскому, не то к Балтийскому вокзалу.
Ребята бросились к Николаевскому — он ближе. Угодили под самую стрельбу.
— Вы что здесь? — набросился на приятелей какой-то матрос.
— Нам дядю Андрея.
— Какого ещё дядю Андрея?
— Путиловца.
— Нет, тут не было путиловцев. Путиловцы на Балтийском.
Помчались к Балтийскому.
На перекрёстках больших улиц дежурят красногвардейцы. Темнота. Уличные фонари не светят. В районе Лермонтовского проспекта ребят окликнули:
— Стой! Кто идёт?
— Мы, — проговорил Пашка.
— Стой! Кто — мы? — Лязгнул затвор винтовки.
Ребята остановились.
— Бежим, — прошептал Пашка.
— Стой! — появилась высокая фигура с ружьём.
Человек оказался рабочим с фабрики «Скороход». Он сказал, что Балтийский вокзал уже занят революционными частями. Были здесь и путиловцы. А теперь ушли, но куда — он не знает.
Так и не разыскав путиловцев и дядю Андрея, ребята вернулись домой.
А революция шла полным ходом. К утру почти весь Петроград оказался в руках восставших. Были взяты почтамт, телеграф, телефонная станция, городская электростанция и другие важные здания города.
СЕКРЕТНОЕ, ВАЖНОЕ…
В эту ночь Зотов домой не вернулся. Не вернулся и утром.
Лёшка встал, умылся и помчался на завод. Но и здесь Зотова не оказалось. Встретил Пашку.
— Здорово.
— Здорово.
— Давай к Смольному.
— Давай.
Примчались к Смольному, разузнали новости. Революция побеждает. В руках у офицеров и юнкеров остался лишь Зимний дворец, в котором засело Временное правительство. На осаду дворца ушли солдаты и матросы, ушли и путиловцы. Бросились к Зимнему. Рядом с Дворцовой площадью под аркой Генерального штаба наконец разыскали Зотова. Слева матросы, справа солдаты Павловского полка, посередине путиловские красногвардейцы и дядя Андрей со своим десятком. Тут же Лёшкин учитель Авлов. Тут же и Зоя с санитарной сумкой через плечо.
— Подмога! Подмога! Ишь ты, ударный батальон, — увидев ребят, засмеялись рабочие.
— Вы откуда? — поразился дядя Андрей.
— Оттуда. — Лёшка показал рукой в сторону Смольного.
— Мы вчера вас весь вечер искали, — полез было Пашка, — к мостам бегали, на Николаевском были…
— На Николаевском?! — На лбу Зотова появилась суровая складка.
— Мы тоже хотим, — заявил Лёшка. — Нам бы винтовки…
Подошла Зоя. Стала бранить ребят. «Сейчас начнёт про грамматику и арифметику», — подумал Лёшка. Правда, про грамматику и арифметику на сей раз Зоя не вспомнила, однако заявила, чтобы ребята немедленно отправлялись домой. Старик Авлов грозно взглянул на приятелей и тоже сказал:
— Домой!
Но тут неожиданно дядя Андрей взял ребят под защиту.
— Зачем же домой?! — сказал. — Им и здесь дело найдётся. Найдётся? обратился он к Лёшке и Пашке.
Хороший дядя Андрей: понимает, что в этот день мальчишки не могут сидеть без дела, что и им вместе со всеми революцию делать хочется.
— Вот что, — сказал Зотов, — назначаю вас при себе посыльными. — Он вытащил из кармана кусок бумаги, что-то написал, свернул бумагу в пакетик, передал Лёшке. — Боевое задание. Секретное, — проговорил. — Важное. Бегите на завод, разыщите слесаря Терехова, знаете Терехова?
— Знаем.
— Отдайте бумагу и ждите его указаний. Ясно?
— Ясно.
Ребята помчались.
— Давай посмотрим, — предложил Пашка.
— Нельзя. Она же секретная.
— Так это для кого секретная. А нам можно.
— Нельзя, — решительно повторил Лёшка.
