— Дело вот в чем. Видите ли, милорд, у меня есть дочь Кейт, ей только что исполнилось шестнадцать, прелестный ребенок, но непослушный. Ровно неделя, как она исчезла. После обеда сказала матери, что пойдет погулять с соседской девочкой Рут Бейкер и скоро вернется. «Скоро», она сказала «скоро», милорд, но так и не вернулась. Рут говорит, что она не видела Кейт и они не договаривались о встрече.
С тех пор о ней ни слуху ни духу. Боюсь, не убежала ли она. Последние месяцы она совсем отбилась от рук, нипочем не слушалась. Я ее в тот день как раз слегка поколотил: она отказалась помочь матери с малышами. Может, из-за этого и убежала. Мать проверила ее вещи, кое-чего не хватает. А один работник из поместья господина Харрингтона говорит, он видел похожую на нее девчонку на перекрестке, где останавливается карета на Лондон и подбирает пассажиров.
А сегодня утром мать копалась в шкафу в комнате, где она жила вместе с младшими сестрами, и нашла ее шкатулку. Там были всякие мелочи и несколько пенсов, она их копила, чтобы купить что-нибудь себе и сестричкам, когда придет разносчик. Непонятно, почему она не взяла с собой деньги, если собиралась ехать в Лондон? И откуда у нее взялось вот это, сейчас, милорд, я вам покажу.
Сидя перед этим встревоженным человеком, Девениш молча наблюдал, как он роется в кармане штанов.
— Почему она оставила дома такую ценную вещь и свои сбережения, если отправилась в Лондон?
Говоря это, крестьянин вытащил из кармана что-то, ярко сверкнувшее в лучах предвечернего солнца, и положил на бюро перед Девенишем.
Девениш взял вещицу в руки. Это было гонкой работы золотое ожерелье с небольшим бриллиантом в изящной оправе. Девениш внимательно его осмотрел и передал Роберту. Тот присвистнул.
— Вещь-то дорогая, по-моему. Как думаешь? Девениш не ответил. Голосом, в котором не было и намека на его обычную иронию, он обратился к крестьянину:
— Скажите, Хуби, вы когда-нибудь прежде видели это?
— Нет, милорд. Никогда. Откуда у такого бедняка, как я, может взяться такая штука?
— А вы никогда не видели ее на дочери?
— Ни я не видел, ни моя хозяйка. Кто мог дать ей это? Она встречалась с Джофри Ларкином, но месяц-два назад они поссорились. Она сказала, что он неотесанный чурбан и ей не подходит.
— И больше она ни с кем не ходила, да? Хуби кивнул. Внезапно лицо его сморщилось и на глазах выступили слезы.
— Что с ней случилось, милорд? Лили, ее сестра, говорит, что она по ночам куда-то уходила. А сегодня я вдруг узнаю, что в окрестностях еще несколько девушек вот так же ушли из дома и больше их не видели. Я боюсь за нее, милорд, и прошу вашей помощи.
— Я сделаю все, что от меня зависит. Ожерелье оставьте, оно может нам понадобиться, чтобы узнать, кто дал его вашей дочери и за что.
— О, милорд, боюсь, я знаю за что: как вознаграждение. Из-за этого я еще больше за нее боюсь.
— Да, я понимаю. Но надо надеяться на лучшее. Я в Трешеме всего несколько часов, но поставлю себе целью докопаться до сути. Идите домой, успокойте жену и молитесь, чтобы все кончилось хорошо.
Роберт проводил крестьянина до двери и вернулся к Девенишу, который сидел, подперев кулаками подбородок и глядя перед собой.
— Ты вел себя достойно, — отрывисто сказал он. — Почему ты не говоришь так всегда?
— Что? — Девениш взглянул на Роберта такими глазами, словно вернулся откуда-то издалека. — А, ты намекаешь на то, как я разговаривал с Хуби. Знаешь, Роб, в этом мире мало кто из людей заслуживает сочувствия. Тем, кто заслуживает, я в нем не отказываю. А остальным… — Он пожал плечами.
— Как я понял, ты думаешь так же, как и я. Боюсь, с ней случилась беда.
— Бедняга Хуби тоже так считает. А как ты полагаешь, исчезновение этой девицы связано с другими случаями? Я слышал о странной смерти Джереми Фолкнера.
Девениш счел целесообразным не говорить никому, даже Роберту, что он знает о других происшествиях, и о своем разговоре с лордом Сидмаутом.
— Помимо нескольких служанок, за последние годы пропали двое мужчин. Один из них — Джереми Фолкнер, а другой — камердинер Харрингтона. Все покрыто мраком неизвестности. Число жертв медленно, но неуклонно растет. Мне стало как-то не по себе, поэтому я и решил вызвать тебя.
— А Кейт Хуби — первая среди моих людей, кто исчез?
— Судя по всему, так.
Девениш встал и беспокойно заходил по комнате.
— Будь мы героями романа миссис Рэдклифф или «Монаха» Льюиса, мы бы решили, что в лесу между Трешемом и Маршемским аббатством рыщет таинственный зверь, выискивающий добычу. Но поскольку мы в Южной Англии и из зверей у нас лишь огромный дворовый пес, которого ты любишь, придется нам отбросить это предположение.
Девениш задержался у стола, на котором лежал огромных размеров географический справочник местности.
— Дай-ка я освежу в памяти карту своего поместья. Кстати, Роб, в субботу мы с тобой идем на праздник, который миссис Друсилла Фолкнер устраивает в поместье Лайфорд. Облегчим наши кошельки… и будем держать ухо востро. — Он иронически хохотнул. — Но у меня нет никаких надежд, Роб, — сказал он серьезно, — ни малейших, несмотря на бодренькие слова, которые я говорил этому бедняге.
