Секретная битва спецслужб - [5]

И вопросы не заставили себя ждать. Прямо с места послышалось:

– Выходит, в автомобильной промышленности не придется ничего перестраивать?

Остроумов отчаянно замотал головой, отчего его бородка растрепалась:

– Нет, нет и еще раз нет! В том-то и смысл! Будут работать те же заводы, собирать такие же автомобили, как прежде! Более того, не надо будет переделывать даже автозаправочные станции! Потребители не испытают никаких неудобств, а риска будет не больше, чем при использовании бензина.

Журналисты загудели, обсуждая между собой громкое заявление, защелкала новая волна вспышек фотоаппаратов. Получалось, что с внедрением в жизнь идеи русского гения-самоучки наступит переворот не только в науке и технологии, но и в мировой экономике. Ведь сразу же упадет спрос на нефть со всеми вытекающими из этого последствиями!

Дик Растлер приблизился к своему знакомому, который накануне проговорился об этом мероприятии.

– Довольно занятная вещица, не правда ли? – спросил он, в душе радуясь произведенному эффекту. Собеседник не ожидал его появления и почувствовал себя несколько неловко.

– Да уж, ловко придумано, – сдержанно согласился тот. – Откуда ты узнал-то? Про пресс-конференцию? А, понял… я же, наверное, сам проболтался, да? Не думал, что тебе будет интересно… в смысле, не думал, что вообще будет интересно, потому и не пригласил, извини!

Растлер молча кивнул в ответ на сбивчивые оправдания.

С одного из передних рядов поднялась стройная блондинка с большим бюстом, одетая в обтягивающие брюки и полупрозрачную блузку. Окружающие почему-то настороженно притихли, оглянувшись на нее.

– Скажите, пожалуйста, – послышался низкий женственный голос с сильным немецким акцентом, – каков состав вашего геля-присадки? Из каких компонентов вы его создали?

Иван Остроумов достал из кармана носовой платок и протер лоб, на котором от начинающегося зноя и переживаний проступили капли пота.

– Простите меня великодушно, но секрета присадки я вам раскрыть не могу, – виновато улыбнулся он под понимающие смешки аудитории.

Журналистка, не ожидавшая, по-видимому, другого ответа, не унималась:

– А ваш двигатель вообще работает? Или это только теоретические измышления?

– А вот сейчас и посмотрим! – Изобретатель проворно скинул пиджак и потер ладонью о ладонь. Подойдя к машине, установленной рядом, он с видом фокусника извлек небольшую канистру и продемонстрировал ее присутствующим.

– Здесь – водородное топливо. То есть газ, смешанный с присадкой. Это небольшое количество для демонстрации, и я залью его не в бак, а непосредственно в приставку, с вашего позволения. – С этими словами Остроумов принялся колдовать над двигателем, который вскоре ожил, огласив лужайку веселым урчанием. Фотокамеры снова залились потоком вспышек, послышались дружные аплодисменты.

Дик тоже похлопал в ладоши, а затем вновь тронул приятеля за локоть:

– А кто эта дама, что так интересуется механикой?

Тот заметно оживился:

– Так ты ее не знаешь?

– А почему я должен ее знать? – парировал Растлер.

Местный журналист уставился на него сначала удивленно, а затем снисходительно подмигнул:

– Да это же наша достопримечательность – Хельга Брунер. Штучка, я тебе скажу, еще та! Очень эксцентричная особа! – Он доверительно наклонился к уху Растлера и перешел на шепот: – А еще она нимфоманка! Да, да! Я с нею в прошлом году имел честь общаться – так она меня чуть до смерти не за… ну, ты меня понимаешь! Так что очень рекомендую при случае. Только…

Тут он осекся и немного замялся.

– У нее нашли СПИД? – небрежно спросил Дик.

– Да нет, что ты! – испуганно отшатнулся мужчина. – Просто она представляет нашу немецкоязычную газету, и поговаривают, что она имеет связи с нацистскими организациями. Знаешь, после Второй мировой у нас обосновалось немало разного сброда… Нет, разумеется, большинство эмигрантов – приличные люди. Но в каждой семье, сам понимаешь… И потом, раньше властям было все равно, кто приехал. Хоть сам Гитлер! Кстати, это было вполне возможно…

Американец понимающе кивал, провожая взглядом роскошные формы Хельги Брунер, которая первой покинула конференцию. За ней потянулись и остальные.

Фыркая двигателями, автомашины журналистов одна за другой трогались с места, и вскоре последний фургон с телевизионщиками скрылся за поворотом, а пространство перед домом стало совершенно свободным.

Раскланявшись со всеми, изобретатель устало присел на скамейку. Позади послышались тяжелые шаги. Оглянувшись, он увидел приближающуюся дородную женщину, одетую дорого, но безвкусно. Поправив мимоходом крашеные волосы, уложенные в пышную прическу, дама сложила руки на груди и сурово оглядела порядком измятую и замусоренную лужайку.

– Ты не стала слушать до конца, Люся? – спросил ее Остроумов. – Устала?

– Ты что, собираешься так и оставить свое добро посреди улицы? – вопросом на вопрос ответила его жена, указав на экспериментальный двигатель.

Механик вскочил и ловко принялся свинчивать приставку. На его лице блуждала довольная улыбка.

– Люся, убери это все в сейф, – обратился он к супруге, отдавая ей прибор и канистру с гелем. – Ты у меня золотце! Спасибо тебе за терпение!