Секретарь - [77]
Просматриваю все ее личные счета, заново знакомлюсь с тем, как обстоят дела. Вот Стелла Паркер. Неплохо же окупилось время, которое она потратила на меня, пока шел процесс: выплаты ей значительно возросли. Интересно, каково ей будет, если они вдруг прекратятся? Некоторое время я думаю о том, не прервать ли финансовый поток в ее сторону. Но, с другой стороны, она просто еще один наемный служащий. Она выполняет свою работу, только и всего.
Я с удивлением вижу в личной банковской выписке Мины свою фамилию. Я-то думала, что мне заплатили из денег «Эплтона», но нет. Возможно, Мина просто не хотела афишировать свою щедрость. Фамилия Дэйва тоже есть в выписке, но Мина несправедлива к нему. Он получил меньше, чем я, и меня так и подмывает восстановить справедливость, перечислив ему еще одну кругленькую сумму. Это меньшее, что может сделать Мина. Но пока мне нельзя так рисковать.
Однако больше всех меня интересуют выплаты Элизабет Эплтон. Леди Эплтон. Матери Мины. Раньше я расстраивалась из-за того, что Мине приходится каждый месяц перечислять столько денег на счет матери. Я знала, что при жизни лорд Эплтон назначил бывшей жене щедрое содержание, а также что по завещанию оставил ей крупную сумму денег и недвижимость. Мина по этому поводу лишь пожимала плечами. У мамы дорогостоящие пристрастия. Она всегда была до ужаса тщеславна. Пожалуй, хотя бы это соответствует действительности. Должно быть, леди Эплтон стоило немалых усилий выглядеть в суде так безобидно и убого.
Я прокручиваю страницу, отслеживая выплаты, и отмечаю, как резко они взлетели – сначала перед судом, а потом еще раз после него. Значительный рост. Видимо, это доля прибыли, причитающаяся Элизабет Эплтон, – или просто плата за роль, так убедительно сыгранную в суде. Подозреваю, что верны оба предположения. Как бы мне хотелось перекрыть денежный поток и ей заодно, но банк известит Мину эсэмэской, а это мне совсем ни к чему. Я выхожу из системы с чувством знакомого оживления, какое часто испытывала, когда была довольна проделанной за день работой.
Потом я готовлю себе ужин – скромный, из привезенных с собою консервированных запасов. Мои возможности покупать свежие продукты ограничены: сначала надо убедиться, что Мина уехала, а потом незаметно улизнуть на своей машине за провизией. Иногда приходится выезжать среди ночи и тащиться несколько миль до какого-нибудь круглосуточного супермаркета. Любого, кроме «Эплтона». Мне нравится видеть у себя на кухне товар от конкурентов.
Я устраиваюсь в гостиной, чтобы позвонить Анжелике. На снимке, который она прислала мне в прошлый раз, она с двумя подружками стоит на белом песчаном пляже, на фоне бирюзового моря, и улыбается. Как в раю. Я не ожидала, что она ответит, и, когда я слышу ее голос, у меня перехватывает дыхание.
– Мама, как ты?
Фоном в трубке я слышу музыку.
– У меня все замечательно, дорогая. Ты все еще в Сиднее?
Я смотрю на ее снимок в телефоне: она улыбается, довольная, строит свою жизнь.
– Да, сегодня наша последняя ночь здесь. Завтра едем на побережье. – Она почти кричит, пересиливая шум.
Прощальная вечеринка в баре, а завтра они с подругами уезжают в только что купленном трейлере.
– Здорово. Ну а я просто хотела попрощаться.
– Что? – Ей трудно расслышать меня.
– Говорю, хотела попрощаться, детка. Пока ты не уехала. Желаю прекрасно провести время. Вот и все, что я хотела сказать. – На этом у меня правда все.
– Спасибо, мама. Как новая работа?
Она думает, что я работаю в маленькой компании в Хартфордшире. Это безобидная ложь. Я действительно работаю. И нахожусь в Хартфордшире. Пусть думает, что я вся в делах. Она же знает, что я счастлива, только когда занята.
– Напряженно. Отчасти поэтому я и звоню. Не знаю, когда удастся созвониться в следующий раз.
– Лишь бы тебе было в радость, мама. Ладно, мне пора. Как только приедем в Мельбурн, я отправлю тебе эсэмэску. Люблю тебя. – Она спешит к подругам.
Этому я только рада. Так и должно быть. Может, как мать я все-таки хоть чего-то стою.
– Желаю приятно провести время. До свидания, моя дорогая. Я тебя люблю.
Я не сказала, что скучаю по ней, – это было бы неправдой. Анжелику я люблю, как никого и никогда, но не скучаю по ней и утешаюсь сознанием, что и она по мне не тоскует. Мы с дочерью давным-давно научились обходиться друг без друга.
