Секретарь - [65]

– В самом деле? И тем не менее вы потребовали именно землю в качестве обеспечения, когда ссудили их деньгами. Зная, что выплатить эту ссуду они не смогут. И тогда вы забрали у них землю и перепродали ее.

– Деньгами их ссудил «Эплтон», а не я. И да, эта земля была продана, но не с целью получения прибыли.

– В первый раз – да. Прибыль была получена позднее, ведь так, миссис Эплтон? Вы продали землю – как вы говорите, без прибыли, – шести разным покупателям: «Браунлоу», «Персивалу», «Симпсону», «Лансингу», «Хогарту» и «Мактолли». Это названия шести учрежденных вами подставных компаний. Именно эти подставные компании затем перепродали землю с целью получения прибыли. Прибыли, которая досталась вам.

Если бы он только не упомянул названия подставных компаний! Тогда мне, возможно, удалось бы дольше придерживаться своей веры. Но в тот момент, когда были перечислены их названия, передо мной забрезжил свет – проблеск всей картины в целом.

Браунлоу, Персивал, Симпсон, Лансинг, Хогарт и Мактолли – семейство лесных жителей, имена, выхваченные из детской памяти Мины. Словно наяву, я увидела, как она сидит за письменным столом в «Минерве» и водит карандашом по бумаге. Я видела, что рядом с фамилией Фрейзера нарисован олененок Лансинг. И вспомнила, как Клиффорд Фрейзер говорил, что его ферму купила компания с таким же названием. Дженни Хэддоу тоже слышала это, хотя, в отличие от меня, вряд ли смогла проследить связь. В этот момент мне следовало встать и высказаться. Но я мысленно зажала уши и промолчала. Я предпочла ничего не знать и цепляться за свою роль преданной Мине служанки.

Обвинитель, нацелив на Мину палец, сделал шаг в ее сторону, и это был неблагоразумный поступок. Он стал похож на злодея из ярмарочного балагана, а она с ее изысканной женственностью – на нежную принцессу. На миг она потупилась, потом заморгала голубыми глазами, стоически ожидая, когда он договорит.

– Затем вы, миссис Эплтон, положили эту прибыль на счета в швейцарских банках – наличными, привезенными собственноручно. Отследить которые невозможно. Те поездки в Женеву вы совершали затем, чтобы класть наличные на номерные счета в швейцарских банках – счета, недосягаемые для властей. Ведь это правда, миссис Эплтон?

– Нет. Это неправда. Я ездила в Швейцарию в гости к своей матери.

Мина так бесстыдно лжет. В ее устах ложь звучала сущей правдой.

– Вот как? К чему тогда все попытки скрыть эти поездки, если они были настолько безобидны? Зачем просить секретаря удалить исходные записи и заменить их поддельными?

– Мой секретарь сказала вам правду: я об этом ничего не знала. А когда выяснила, что сделала Кристина, скажем так, удивилась.

– Когда вы выяснили? Ну надо же, миссис Эплтон. Просто в голове не укладывается, что вы не знали о записях, удаленных из вашего же ежедневника. И что не вы сами распорядились, чтобы ваш секретарь удалила их.

– Это правда.

– Скрывать поездки в Швейцарию и заметать следы в ваших интересах, а не в интересах вашего секретаря. У вас есть мотив, миссис Эплтон. А у вашего секретаря его нет. Если только она не получила распоряжение от вас.

Она заложила прядь волос за ухо, и я поняла: она борется с непреодолимым желанием подергать за них.

– У меня нет никаких причин «заметать следы», как вы выразились. С какой стати? Моя мать много лет живет в Швейцарии, и я езжу туда так часто, как только могу, чтобы повидаться с ней. О том, что Кристина меняла записи в ежедневнике, я узнала, лишь когда полиция начала расспрашивать меня об этом. И я, в свою очередь, спросила Кристину, а когда услышала от нее, что она сделала, откровенно говоря, была в шоке. Разумеется, она пришла в ужас, сообразив, что полиция решила, будто это моих рук дело, и очень извинялась, но никакого злого умысла в ее действиях не было. Просто глупый поступок человека, который… как бы сказать… словом, в то время Кристина была сама не своя.

Ни о чем таком мы не договаривались. Кристина следила за ежедневником. Для нее было обычным делом наводить в нем порядок, когда она считала нужным. Мы называли это «похозяйничать». Советоваться со мной ей было незачем. Я доверяла ей – вот каких объяснений я ждала от нее. Здесь, в зале суда, я взглянула на Мину и увидела, что она стоит на твердой почве, а я хватаюсь за утлый плот и нас разделяет мутно-серый океан.

– Да ладно вам, миссис Эплтон. Ваш секретарь уже доказала, что готова ради вас на все. Она ставит вас превыше собственной семьи. Даже когда ее отец лежал при смерти в больнице, она осталась верна вам. Миссис Бутчер явно не способна принимать какие бы то ни было решения, не посоветовавшись прежде с вами. Объяснение, согласно которому она действовала тайком от вас и подделывала записи в вашем ежедневнике, звучит совершенно неубедительно.

Впрочем, я вижу, в чем состоит ваше затруднение. Если бы исходные записи не обнаружились на жестком диске вашего компьютера, о них вообще никто бы не узнал, правильно? Но эти записи нашли. У вас возникла проблема, однако вам казалось, что разрешить ее проще простого. Достаточно только попросить исполнительную миссис Бутчер солгать ради вас. Почему бы не обвинить ее? А потом убедить солгать в суде? Сомневаюсь, что ее пришлось долго уговаривать.