Секрет свадебного платья - [18]

— Ты страдаешь клаустрофобией?

Он оттянул клиновидный вырез свитера.

— Разумеется, нет. Но не хочу полжизни торчать взаперти в этом шкафу, как в капкане. Этот противный вонючий негодник…

Лифт не отзывался. Пейдж не выдержала. Залилась смехом до икоты.

— Понятно, я не виновата. Просто фантастика. Что это за имя такое — Гейб?

Ляжки Гейба горели от натуги, уже минут десять, как он елозил на корточках, пытаясь соединить проводки телефона и вызволить их из этой душегубки.

— Просто Гейб? Или сокращенное от Габриеля? — добавила Пейдж, не дождавшись ответа.

— Сокращенное.

— Как мило. — Надо же, она ничуть не волнуется, хотя чувствует, что уже не хватает кислорода. — Так звали ангела.

Коленки Гейба заскрипели, он выпрямился. Обернулся. Пейдж стояла в уголке у задней стенки, опираясь босой ступней на другую ногу, ее волосы были уже забраны в безыскусный узел. Несмотря на спертый воздух, все его члены взволновались от желания к ней. Он резко подавил бунт. Нечего зря молотить воздух, он отыграется позже.

— Веселишься, пока я пытаюсь вызволить нас отсюда?

— Через край. Мне не привыкать. Бормочу себе под нос заклинания. Приятно наблюдать за способным человеком, у которого появился шанс.

— Приятно не то слово. — Гейб оглядел замкнутое пространство. Разумеется, он не из тех слабаков-клаустрофобов.

— А твое имя…

— …родовое.

Он растер пальцами затекший затылок.

— Со стороны матери? Отца?

— Тебе не жарко?

Пейдж захлопала ресницами, глядя на него огромными сонными глазами, и плотнее закуталась в его уютную теплую куртку. Медленно покачала головой.

— Кондиционер уже отключили, — сказал он. — Интересно, когда?

— Я не обратила внимания. Но нам и так хорошо, можно часами сидеть. Читала как-то про одного парня из Брюсселя, которому пришлось просидеть в лифте чуть ли не неделю. Грыз гранитные крошки, которые накопал из коврика, тем и выжил. Хью Джекман пробовался на эту роль в фильме. — Она приоткрыла рот, чтобы развить идею, но передумала. — По сравнению с ним мы неплохо устроились.

— В сравнении с Хью Джекманом или тем парнем из Брюсселя? — спросил Гейб, пытаясь отогнать от себя навязчивые видения, как они сидят в этом роскошном гробике день за днем. — Можешь не отвечать. Это я так.

Ее щека задергалась, она подавила улыбку. Он прежде не замечал за ней садистских наклонностей, однако уж слишком она радуется его неприятностям. Словно подтверждая его мысли, она подняла одну ногу, уперев ступню в стенку, выставив на обозрение соблазнительную коленку, при этом узкое платье поднялось к бедрам. Она глубоко вздохнула и сказала:

— А Нейт, похоже, хороший парень. Стильная прическа. И ямочка на щеке. Прелесть!

Гейб стиснул зубы до хруста.

— Ты меня разводишь?

Она захлопала ресницами:

— Извини. Ты хотел, чтобы я перестала расспрашивать о тебе или же вообще прекратить разговор?

Он многозначительно приподнял бровь. Она сделала то же самое. И вдобавок начала покачивать коленом из стороны в сторону, гипнотизируя его взгляд. Да, такие ноги могут заставить вполне взрослого мужчину пасть на колени и возблагодарить Господа за то, что ему дарована жизнь.

— А Нейт свободен?

— От моего отца, — проскрежетал Гейб.

— Что?

— Мое имя идет по отцовской линии. — Он смотрел в потолок и прикидывал, на какой стадии этой пытки ему следует выбить ногой панель, забраться на крышу и лезть вверх по металлическому тросу.

— Он тоже Габриель?

Гейб мотнул головой:

— Франк.

— Значит, его отец? Нет? Любимая козочка отставного барабанщика лучшего друга его отца?

Трудно сказать, что его задело, ее явное желание удушиться здесь или беззащитный вид, трогательно голые ступни, торчащие из-под огромной куртки.

— Мать моего отца звали Габриэлла.

Всего лишь пробный шар, но отдача оказалась весьма чувствительной. На удивление. Что-то сдвинулось у него внутри, словно там образовался некий воздушный пузырь, позволяющий обрести второе дыхание. Но ему наплевать, что она думает о его ангеле-хранителе.

— Имя Габриель у нас идет из поколения в поколение, а у бабушки не было братьев, так что…

— Ей выпала неженская доля.

— Да. — Он посмотрел ей в глаза, они потемнели. Словно она точно знает, что сотворила с его кровью, нервами, ритмом дыхания. Словно никогда не подозревала, что способна заставить его дышать легко, глубоко, свободно.

Она отбросила прядь волос от лица.

— Это так… сентиментально.

— Да ну?

— Как бабушкины пирожки с начинкой. Сказка о моем имени не так сладка, как твой расстегай. — Она рассмеялась как-то невесело. Нахмурилась, посмотрела в пол, ее босые пальчики то поджимались, то растопыривались, Гейб смутился.

Он не настолько силен, чтобы глубоко копать. В лифте, где их ауры соединились в одно целое, его вопрос отнюдь не казался неприличным.

— Как же так?

Чуть слышно пульсировало пространство между ними, и она снова откинула волосы, упавшие на глаза.

— Отец профессионально играл в крикет. На международном уровне. За год едва ли месяца три набиралось, когда он бывал дома. Мама высчитала, что он будет в отъезде, когда я появлюсь на свет, так и получилось. Чтобы хоть как-то причастить его к моему рождению, она попросила выбрать мне имя. Карт-бланш.