Секрет свадебного платья - [11]

— Не дуйся, — подбодрил Нейт. — Лучше вчитайся. Затем вынеси вердикт. Будем ли мы выставлять Bona Venture на фондовую биржу? Или как?

Пейдж шла по бульвару, ритмично постукивая каблучками коротких сапожек по мощенной булыжником дорожке, высекая искры, длинная юбка залипала на бедрах, шерстяной шарфик похлопывал по спине. Она обожает зиму и… секс! Почти два дня прошло, но кожа до сих пор отзывается на ласковые касания одежды. В животе радостно заурчало, когда она учуяла запахи еды, доносившиеся из открытых дверей кафе и ресторанов, тянувшихся вдоль жилого квартала у набережной. Пожалуй, стоит заказать в «Брассери» сочный, нежный стейк с чипсами навынос. Хороший выдался денек. Сегодня на утреннем чаепитии ассистентка побаловала ее любимыми глазированными оладьями с малиной. А на склад поступила первая партия образцов летней коллекции Ménage à Moi. Просто роскошь! Фактурная ткань, богатая палитра, все так чувственно, сексуально. Настоящий карнавал. Давненько она так не радовалась работе. В последние месяцы совсем извелась, пробивая амбициозный бразильский проект. Недовольство собой нарастало не только на работе, но она как-то не придавала тому значения. В целом была довольна жизнью, все шло точно по намеченному плану. Прекрасная квартира, замечательная работа, великолепный досуг. Устраивало все. Чего еще желать?

Она покачала головой. Мало ли кто на нее пялится. Все только внешне. Можно ли вычислить процент счастья по количеству улыбок, которыми ее одарили за этот день? Она чувствовала на себе заинтересованные мужские взгляды, казалось, вокруг собирается облако, наэлектризованное флиртом. Она улыбалась в ответ. Приятно никуда не спешить, когда жизнь вошла в привычное русло. Запиликал мобильник. Подумалось, может, пустяковое сообщение от Гейба, ведь от него не было никаких известий после вчерашнего телефонного звонка. После чего пришлось потратить невостребованную сексуальную энергию на генеральную уборку кухни.

Вспомнила! Он же не знает ее номера! Даже не знает, в какой квартире она живет, только этаж. Хотя мог бы и узнать, если бы пожелал. Но за эти почти сорок восемь часов так и не пожелал. Интересно, почему? Возможно, позвонил, чтобы удостовериться, что она благополучно добралась до дому. Она снова покачала головой. Какие свидания? Их даже любовниками трудно назвать. Текст сообщения на дисплее телефона превзошел все ожидания. Коленки задрожали: это мама. Пейдж приуныла. «Скучаю по тебе, милая». Пейдж скривилась. Знакомая песня. Столько лет уже прошло, как родители развелись, но мамочка нет-нет да всплакнет: правильно ли она тогда поступила? «И я скучаю по тебе!» Пейдж быстро постукивала пальцами по телефону, не забывая поглядывать вверх через каждые две секунды. «Хочешь, зайду на ужин?» — «У тебя, наверное, свои планы на вечер». Пейдж закусила губу, подумав о порции стейка с чипсами. День и в самом деле удался! «Тогда до выходных. Прогуляемся по магазинам». — «Отлично. Целую, детка».

Пейдж вздохнула и опустила мобильник в огромный пакет. Она любила маму. Они всегда были очень близки. Да и как иначе? Когда отец находился дома, казалось, он отбывает некую повинность, прежде чем отправиться в очередное турне. Потом уезжал играть в крикет. В дальние страны на несколько месяцев. И, как затем оказывалось, большую часть времени проводил с той или иной девицей. Пейдж никогда не позволила бы использовать себя таким образом. Она не такая дура, чтобы верить в любовь. Сколько бы ее ни кормили глазированными оладьями с малиной.

Пейдж засунула озябшие ладони в карманы и направилась домой. Не стоит придавать значения небольшому недоразумению. У нее все отлично, она владеет щитом. И знает, как это доказать.

Гейб расслабленно сидел на громадном неудобном кожаном диване в куртке и ботинках, опираясь затылком на жесткую спинку. Он уже прочел столько меморандумов, докладов и проектов, имеющих отношение к реноме Bona Venture, что можно не сомневаться: дела компании идут в гору. Ему есть чем гордиться, черт побери. Отстоял и защитил. Вытянул. Однако вместо облегчения нахлынуло беспокойство, едва сиделось на месте. Гейб достал ключи, словно ему срочно надо куда-то бежать. Хоть куда, только бы не сидеть в этой огромной пустой, безжизненной студии. Где, казалось, каждая мысль отдавалась эхом, устремляясь к единственной цели на свете, способной примирить его с самим собой. Он помедлил у выхода, это ж надо, не знать номера ее квартиры. Ну и черт с ним, будет поочередно стучаться в каждую дверь, пока не найдет.

Лифт звякнул, раздвигая двери. Верно, его заклинания сдвинули некие тонкие материи, перед ним стояла Пейдж, нежная, розовощекая, светлые волосы забраны в узел, сквознячок играет кончиками прядей. Он открыл рот, пошутить насчет летучего голландца. Дескать, пират в знак дружбы снова принес ее ему в подарок, но ее плавный вздох и быстрое движение язычка вдоль нижней губы тупой болью отдались в каждой его мышце, горло сжалось.

Пейдж подняла правую руку и сняла упаковочную ленту с пачки презервативов. Веер серебристых оберток затрепетал в ее пальцах, от их переливчатого блеска кровь забурлила в жилах. В горле заклокотало, ему захотелось сгрести ее в охапку, закинуть на плечо и утащить в свою пещеру. Но у нее, похоже, иные идеи. Она перешагнула порог лифта, просунула край упаковки между зубами и прикусила, затем вытащила заколку из волос, позволяя им свободно рассыпаться по плечам. Убавила рост дюйма на два, сбросив сапожки. Затем шарф. Его кольца медленно сползали с шеи, и он распластался у ее ног. Она смотрела на него из-под длинных ресниц, ее груди твердели, пальцы нащупывали верхнюю пуговицу кардигана. Гейб облокотился о стену, чтобы устоять на месте, он понимал, что никогда не простит себе, если посмеет прервать этот спектакль. Длинная лента серебристой фольги так и висела у нее в зубах, пока она мягко и неслышно подступала к нему, расстегивая пуговицу за пуговицей, обнажая перед его голодным взглядом нежную кожу, бледно-розовый кружевной бюстгальтер, темные ореолы вокруг сосков. Подойдя вплотную к нему, стряхнула с плеч кардиган, выставив груди и выгнув спину. Когда она подцепила кардиган изящным пальчиком и прокрутила его над головой, так что аромат разгоряченной кожи ударил ему в ноздри, его терпение иссякло. Гейб приподнял ее, взвалил на плечо; ее воздушный живительный смех наполнил пространство его студии. В ту секунду, когда он увидел ее, кровь сразу устремилась в чресла. Как только коснулся ее, плоть восстала и затвердела, как камень. Пришлось собрать всю выдержку и нежно спустить ее с плеча. Он заскрипел зубами, чтобы не взорваться с ходу, когда ее нежные руки заскользили по его торсу, распахивая куртку. Она стянула ее с плеч, приподнялась на цыпочках, запустила ладони под футболку, его мускулы напряглись навстречу твердой поступи ее решительных пальцев.