Секрет счастья - [18]

Направляясь к выходу, Джессика заметила промелькнувшее в зеркале счастливое разрумянившееся лицо с сияющими глазами и не сразу поняла, что видит собственное отражение.

— Садитесь, мисс Фоллетт. — Стентон указал на массивное кожаное кресло, в котором без труда поместились бы две Джессики. — Судя по загару, вы неплохо отдохнули. Если не ошибаюсь, были в Акапулько?

— Да, две недели.

— Знакомое местечко. Но это для молодых, а нам, старикам, хочется чего-то потише. — Он снял модные, без оправы, очки, протер стекла, водрузил очки на место и пристально посмотрел на Джессику. — Итак, перейдем к делу.

— Мистер Стентон, за время моего отсутствия газета напечатала статью против мэра. Изложенные в ней факты производят, конечно, сильное впечатление на обывателя, но требуют документального подтверждения. Я такого подтверждения не обнаружила. Мистер Рашмор утверждает, что вы лично настаивали на публикации. Понимаю, сэр, вы главный акционер, но в уставе записано, что в случае возникновения противоречий между редактором и председателем учредительного совета вопрос выносится на рассмотрение совета. В данном случае…

— В данном случае ваши обязанности выполнял Энтони Рашмор, — перебил ее Стентон, — а в том же уставе сказано, что в период отсутствия главного редактора все его полномочия передаются заместителю.

— Но… — Джессика замолчала, поняв, что угодила в ловушку.

Разговор пошел не совсем так, как она планировала. Стентон не собирался ничего объяснять. Он просто воспользовался ее отсутствием и сделал то, что хотел сделать, а теперь напомнил, кто здесь главный.

— До выборов остался почти год, — продолжал Стентон, — и мы не можем позволить себе проиграть. Киркленда необходимо остановить. Любым способом. Да, мы вступаем в бой, может быть, слишком рано. Но общественное мнение нуждается в долгосрочной подготовке. Промедлив, мы можем не успеть. В политическом противостоянии важно перехватить инициативу, заставить врага обороняться. Тот, кто защищается, не имеет возможности наносить ответные удары. Я считаю, что в данной ситуации риск оправдан.

— Но мэр может подать на нас в суд. Сэр, вы прекрасно понимаете, какое влияние он имеет на наших судей. У нас есть все шансы проиграть дело. Газету задушат штрафами.

— Повторяю, риск есть, но сейчас у нас только один выход: продолжать наступление. — Стентон перевел дыхание. — Я познакомился с материалами Пола Бродерика. Он накопал столько грязи, что Киркленду и его администрации не отмыться до конца жизни. Мы заставим его отступить. Мы вышвырнем его из города. Люди никогда не проголосуют за человека, обвиненного во всех мыслимых преступлениях. Вы же знаете, как рассуждает обыватель: дыма без огня не бывает.

— Следует ли мне понимать вас так, что вы намерены продолжать публикацию непроверенных материалов?

— Я намерен свалить Киркленда. И если для этой благой цели придется принести определенные жертвы… что ж, я готов. — Стентон поднялся, давая понять, что разговор окончен. — Советую хорошенько подумать, мисс Фоллетт. Вам нужно решить, на чьей вы стороне. Я хочу, чтобы первая из статей Бродерика появилась уже послезавтра.

Джессика встала. С ней еще никогда не разговаривали в подобном тоне. Мысли прыгали в голове, как лягушки по камешкам. Спросить совета у отца? Согласиться на требование Стентона? Послать его к черту и уйти, бросив газету на произвол судьбы?

— Я не согласна с вами, мистер Стентон. И буду настаивать на проведении внеочередного заседания учредительного совета.

Секунду или две он молча смотрел на нее, потом покачал головой.

— Что ж, это ваше право. Но имейте в виду, что совет может согласиться и с моим мнением. А тогда…

— Я понимаю.

— Не смею вас задерживать.

Не чувствуя под собой ног, Джессика вышла из кабинета, пересекла приемную под сочувствующим взглядом сидевшей там секретарши и вывалилась в коридор.

Что же происходит? Какую игру ведет Стентон? Он ведь не может не понимать, к чему приведет эта безрассудная затея с атакой на мэра? И что делать ей самой, если учредительный совет примет сторону главного акционера?

Майкл Монро любил свою жену, Правда, это не мешало ему любить и других женщин, а также вкусную еду, дорогую, пошитую на заказ одежду, спортивные автомобили и много чего еще, что придавало жизни вкус и не позволяло ей превратиться в бессрочное заключение в тесной камере под названием «семья». Встретив четыре года назад Джессику Фоллетт, Майкл был сражен наповал ее красотой, широтой взглядов, оптимизмом и острым как бритва интеллектом. Их роман был подобен лесному пожару. После первой же ночи Майкл почувствовал, что готов отдать все ради этой женщины. Через полгода они поженились.

Вот это было время!

Он невольно вздохнул, вспомнив, как они летели навстречу друг другу — она после занятий в университете, он после работы. Ночей не хватало, и супруги пользовались каждой свободной минутой, чтобы побыть вместе. Казалось, счастью не будет конца.

Ветер перемен подул после переезда из Чикаго в Спрингфилд. Майкл был не против. В конце концов оба города находятся в одном штате, а климат в столице даже получше, чем в Городе ветров. К тому же — что скрывать — с переездом он связывал и подвижки в своей карьере, которая в Чикаго не то чтобы не заладилась, но как-то застопорилась.