Секрет Харуки Ногизаки - [7]

Шрифт
Интервал

Щелк-щелк! - доносились звуки ударов по клавишам.

Вскоре Ногизака-сан, по-видимому, благополучно завершив процедуру, с таким прояснившимся выражением лица (словно у германского мастерового, который закончил нелегкий труд) подняла взгляд от монитора. И уже собиралась направиться к выходу.

В тот миг наши глаза встретились.

- ...?

- ...?

Течение времени ненадолго остановилось.

- ...?

- ...?

- Ах... з-зачем ты здесь?

Я тоже хотел бы задать подобный вопрос. Или, лучше сказать, почему ты так изумлена, словно увидела, по меньшей мере, неопознанное мистическое животное. Хотя, возможно, вероятность встречи со мной в таком месте, как библиотека, определенно ниже среднестатистической вероятности столкновения со снежным человеком.

- К-как долго ты здесь?

- Нуу, пришел совсем недавно.

- Т-ты видел?

- ...?

Что именно?

- Нуу, то, что я брала на дом?

- Аа, нет, я не смог отсюда разглядеть, поэтому...

- Вот как, фух, - Ногизака-сан продемонстрировала исполненное покоя выражение лица, какое бывает у менеджера средних лет, избавленного от объекта, проходящего суровую реорганизацию.

- ...?

- Ах, н-нет, это неважно. Пожалуйста, не обращай внимания. Значит, определенно, ты - Аясэ-кун. Ладно, я все-таки...

Продолжая нервничать, Ногизака-сан изящным движением поклонилась, выражая прощание, и направилась к выходу. Однако, вероятно, из-за того, что ее внимание было приковано ко мне, девочка совершенно не заметила находящиеся на ее пути стол и стул, предназначенные для чтения книг прямо в библиотеке.

- А... Ногизака-сан, там...

- Что?!

В результате...

Бац! Бам! Бух!

С шикарным грохотом девочка эффектно упала, повалив при этом стол и стул. Это было в высшей степени превосходное падение (великолепнее не бывает), до такой степени эффектное, что после него невольно хотелось аплодировать; про такое говорят: "Интересно, случится ли подобное в этом году еще раз или нет?"

- Б-больно... з-зачем здесь этот стул...

Даже если ты спрашиваешь: "Зачем?" - разве не с самого начала здесь находился стол и стул, и ничего с этим не поделаешь. Или же стоит отметить, что такое неправильное поведение так не подходит для Ногизаки-сан, которая всегда демонстрирует хладнокровие и спокойствие. Разве что-то произошло? И на старуху бывает проруха[21]?

Как бы там ни было, а я не мог оставить все как есть, поэтому немедленно подал упавшей однокласснице руку. Возможно, в известном смысле она виновата сама[22], тем не менее, не оказать помощи упавшей у меня на глазах девочке (к тому же, это - сама Ногизака Харука) противоречит правилам приличия. При всем том я - обладатель второй степени на общенациональном конкурсе джентльменов. Хоть и не знаю об этом.

- Ах, п-прошу прощения.

Я поднял девочку, у которой глаза были широко раскрыты, после чего окинул взглядом вещи, предположительно - предметы ее личного пользования, разбросанные по полу. Даа, вещички-то - шик-блеск. И в тот момент, когда я уже намеревался протянуть руку, собираясь подобрать их...

- Не смей!

...В помещении эхом отозвался немыслимый крик. Всего за миг воздух вокруг застыл, подобно атмосфере, которая складывается, когда во время счастливого семейного обеда по телевизору вдруг начинают демонстрировать эротические сцены. Право же, что значит "Не смей"? Неужели "Не касайся моего имущества своими грязными руками"? ...На то нет причин. Хотя Ногизака-сан - благородная леди, и все же не может она проявлять подобные черты характера.

- ...?

Поскольку мне был не совсем понятен смысл ее сдерживающего крика, я, нисколько не беспокоясь, вознамерился подобрать упавший журнал.

- Ведь я же сказала - не смей!

И тогда Ногизака-сан с каким-то отчаянием на лице бросилась к вещам и, словно бы оттесняя меня, протянула руку к журналу, который лежал у меня возле ноги.

Тем не менее...

- Чтоо?

На ее пути находилась нечто, по-видимому - ее собственная тетрадка по математике...

- Да что же этоо?!

Ступня девочки попала на обложку этой тетрадки с высочайшей точностью, я бы даже сказал - так ловко и искусно...

- Как же так, да что же этооо?!

Нога, которая совершала шаг со всей возможной силой, благодаря тетрадке, которая послужила прослойкой, полностью освободилась от сцепления с полом...

- Неееееет!!

И тогда тело девочки, описав идеальный круг, завертелось в воздухе. После одного оборота на ее пути... оказался стеллаж с книгами.

Бац! Бам! Бух! Бах! Тарарах!

Издавая настолько величественный грохот, что он не шел ни в какое сравнение с недавним звуком падения, стеллаж, испытавший на себе "атаку летящим туловищем" от этой девочки, печально грохнулся на пол. Затем упавший стеллаж скосил второй, который стоял впереди, тот, в свою очередь - соседний... в такой манере стеллажи начали замечательно падать друг за другом, как валятся костяшки домино.

На то, чтобы упал весь ряд, потребовалось не так уж много времени.

- ...?

За мгновение библиотека была полностью превращена в неприглядно-горестные руины.

Хмм.

Осознания того вопроса, что же произошло, не последовало.

У меня перед глазами находились: библиотечное помещение с разбросанными книгами, пришедшее в бесконечно-ужасное состояние; Ногизака-сан, которая изо всех сил врезалась в стеллаж (и, по всей видимости, почему-то почти не пострадавшая); и еще - рассыпанные по полу личные вещи этой девочки.


Рекомендуем почитать
В зеркалах воспоминаний

«Есть такой древний, я бы даже сказал, сицилийский жанр пастушьей поэзии – буколики, bucolica. Я решил обыграть это название и придумал свой вид автобиографического рассказа, который можно назвать “bucolica”». Вот из таких «букаликов» и родилась эта книга. Одни из них содержат несколько строк, другие растекаются на многие страницы, в том числе это рассказы друзей, близко знавших автора. А вместе они складываются в историю о Букалове и о людях, которых он знал, о времени, в которое жил, о событиях, участником и свидетелем которых был этот удивительный человек.


Избранное

В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.


Железный потолок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пробник автора. Сборник рассказов

Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.


Моментальные записки сентиментального солдатика, или Роман о праведном юноше

В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.


В долине смертной тени [Эпидемия]

В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.