Секрет Черчилля - [47]

Как можно утверждать, будто государственный департамент не играл никакой роли в этой комедии? Каким образом судьба документа Европейской консультативной комиссии могла оказаться для него «сюрпризом», когда, как мы видели, сам государственный департамент не послал этот документ в Реймс и даже воздержался от того, чтобы дать инструкции на счет его использования? Разве не государственный департамент, поступая подобным образом, разрешил Реймсу переделать документ, который предстояло подписать?

Ни недостатки дипломатической службы Вашингтона, которые часто отмечают, ни соперничество между Пентагоном и государственным департаментом не могут служить удовлетворительным объяснением этой путаницы, в которой, казалось, нельзя было разобраться. Факты говорят сами за себя. Без сомнения, государственный департамент, не желая обострять свои отношения с Москвой, счел более «дипломатичным» стать «посмешищем» по вине военных, нежели создавать у русских впечатление о своем соучастии в интриге, затеянной в Реймсе.

Что касается решающей роли, сыгранной Черчиллем, то она отнюдь не была импровизированной. Он подготовил почву. В послании Сталину от 28 апреля 1945 года он отстаивал тезис о том, что официального документа для подписания капитуляции не существует. «При отсутствии подписанного документа о капитуляции» он просил Сталина дать «срочное» указание советскому представителю в Лондоне в Европейской консультативной комиссии, с тем «чтобы можно было без промедления выработать окончательный текст».[79].

Поступая таким образом, Черчилль смешивал официальный текст, разработанный Европейской консультативной комиссией, с тем, в который были внесены поправки на конференции в Ялте. Первый из этих текстов существовал и оставался полностью в силе. Текста же с поправками не существовало. Между тем Черчилль помнил только о последнем из них. Он требовал от Сталина объявить о своем согласии с текстом, в который были внесены поправки и который советское правительство всегда отвергало. И именно последнего отказа Сталина ожидали те люди, которые хотели составить новый текст.

Два разных документа

Чтобы понять, какое значение имело вмешательство Черчилля, и в общем представить себе, почему было важно заменить официальный документ, выработанный Европейской консультативной комиссией, следует обратить внимание на важные различия по основным вопросам, существующие между первым текстом и окончательным текстом, который был подписан.

Соглашение о капитуляции, выработанное Европейской консультативной комиссией, представляло собой пространный документ из четырнадцати четко сформулированных статей и носило главным образом политический характер. Название этого документа было знаменательным: «Безоговорочная капитуляция Германии». В преамбуле уточнялось, что «германское правительство и верховное командование вермахта» признают безоговорочную капитуляцию «Германии». Наконец, этот документ должен был быть подписан представителями германского правительства и вермахта.

В противоположность этому текст, подписанный в Реймсе, был кратким, содержал всего пять статей, весьма лаконичных, и носил сугубо военный характер. Он был озаглавлен: «Акт о военной капитуляции» и касался исключительно вопроса о капитуляции немецких армий на поле боя. Лишь в одном месте говорилось о «Германии», а «германское правительство» вообще не упоминалось.

К тому же документ этот был подписан только представителем вермахта генералом Йодлем. На церемонии подписания не было никакого представителя германского правительства. В документе не было и намека на основные политические вопросы, что было характерно для текста, подготовленного Европейской консультативной комиссией.

Именно этим объясняется, почему так стремились заменить этот документ другим, в значительной степени «очищенным». Эта переработка, бросающаяся в глаза, выдает новые тенденции в политике, которую Лондон и Вашингтон намеревались проводить после войны по отношению к Германии и к Советскому Союзу, к вчерашнему врагу и к вчерашнему союзнику.

В момент окончания войны англо-американцы попытались добиться того, чего они не смогли достичь во время войны. Не сумев добиться одобрения Сталиным поправок, внесенных на конференции в Ялте в подготовленный Европейской консультативной комиссией документ о капитуляции, касавшихся «раздробления» Германии, они попытались осуществить двойную операцию с помощью текста, который они предложили подписать в Реймсе. Включив в текст принцип «раздробления» Германии, они тем самым положили начало «другому решению» германской проблемы, которое в их глазах обеспечивало будущее. Они сохранили бы власть, хотя и призрачную, уже интегрированного политически и идеологически в состав Запада фленсбургского «правительства», которое намеревались молча терпеть. Надеясь впоследствии предоставить ему полный суверенитет, англо-американцы подходили к капитуляции как к делу, имеющему чисто военный характер, как того и желали сами немцы.

Лишь благодаря вмешательству в последнюю минуту Вайнанта, обратившегося к Черчиллю и в штаб Эйзенхауэра, в текст, подготовленный в Реймсе, была добавлена статья 4. Эта статья предусматривала возможность возвращения впоследствии к политическим вопросам, которые трактовались в документе, подготовленном Европейской консультативной комиссией, но были опущены в подписанном тексте