Секрет Черчилля - [19]
Невидимые переговоры
В течение всего этого времени англичане и американцы тщательно сохраняли тайну. Лишь после того, как переговоры начались, они решились предупредить Сталина. Впрочем, этот демарш носил всего лишь характер «нескромности». Именно государственный департамент поручил 11 марта Гарриману, послу Соединенных Штатов в Москве, встретиться с Молотовым и проинформировать его. Речь шла, во всяком случае, не более чем о простых «беседах». Советский министр иностранных дел дал ответ на следующий же день. Хотя его правительство, сообщал он, считает дело важным, оно не возражает, чтобы «беседы с генералом Вольфом имели место». Оно лишь требует участия в этих беседах советских офицеров.
Именно из-за этого вспыхнул конфликт[15]. Русские, прекрасно разбиравшиеся как в намерениях немцев, так и англичан и американцев, стремились начисто лишить начавшуюся операцию политического характера. Операция не должна была также носить сепаратного характера. Отсюда необходимость присутствия русских в Швейцарии.
Но ведь именно из-за этого англо-американская сторона не хотела иметь представителей Красной Армии на переговорах. По замыслу западных держав — так же как и немцев — первая сдача должна была быть только этапом на пути к сепаратной капитуляции на всем западном фронте, то есть война должна была быть разделена надвое: прекращение военных действий на западе и продолжение сражений на востоке.
Отсюда — исключение русских с самого начала. А когда Молотов поднял вопрос об участии советских офицеров в переговорах в Швейцарии, государственный департамент категорически возражал под предлогом того, что тогда трудно будет сохранить их в тайне. Советские офицеры будут желанными гостями в ставке главнокомандующего фельдмаршала Александера в Казерте, где, как утверждалось, будут происходить действительные переговоры.
12 марта Черчилль в свою очередь уполномочил посла Великобритании в Москве сэра Арчибальда Кларка Керра проинформировать советское правительство «о демаршах, предпринятых немецкими эмиссарами» в Швейцарии, а также заявить, что «никакие контакты не будут иметь место», пока английское правительство не получит «ответа русских». Кроме того, советское правительство может быть совершенно спокойным: «Никогда ни на мгновение не возникал вопрос о том, чтобы утаить от русских даже самые незначительные дела».
Премьер-министр его величества был тем более категоричен, что у него как раз были «дела», которые он «утаил от русских». Он говорил о простых «демаршах» со стороны немецких эмиссаров, на которые англо-американская сторона даже не ответила. Но он в то же время велел передать своему послу в Москве, что до 12 марта «представители союзников» [англо-американцев] находились в Швейцарии и что «контакты» имели там место. Более того, Черчилль довольно неловко признался и в самом факте переговоров, добавив, что представители союзников в Швейцарии «изучали даже возможность ввести контрабандой советского офицера, чтобы он мог присоединиться к ним, если московское правительство захочет кого-либо прислать».
В сущности, для англичан и американцев эта дискуссия была беспредметной. Согласно Черчиллю, английские и американские военачальники «на местах всегда имели полное право принять чисто военную капитуляцию вражеских сил, противостоявших им». Точно так же и по мнению Эйзенхауэра, капитуляция немецкой армии относилась «к тактической и военной области».
Большая ссора
Одно было ясно: переговоры с немцами велись без участия русских, которых англичане и американцы систематически и упорно отстраняли. Ситуация была столь подозрительной, что Москва не могла не реагировать. Ибо для русских переговоры были фактом, а настойчивое исключение их англо-американской стороной было еще одним фактом.
На сообщение Черчилля от 21 марта Молотов подготовил резкий ответ, вручив его на следующий день британскому послу. Он разоблачал в нем секретные переговоры союзников с немцами и протестовал против них.
«В Берне, — писал он, — в течение двух недель за спиной Советского Союза, несущего на себе основную тяжесть войны против Германии, ведутся переговоры между представителями германского военного командования, с одной стороны, и представителями английского и американского командования — с другой».
Британский посол мог сколько угодно говорить, что Советы «ошибочно представляют себе факты», что «переговоры», о которых говорит Молотов, «были не более чем зондажем для проверки полномочий и компетенции генерала Вольфа», Молотов поставил точки над i, ответив послу:
«Советское Правительство в данном деле видит не недоразумение, а нечто худшее».
Черчилль, по его собственным словам, воспринял ответ Молотова как «обвинение, вызывающее удивление», и как «оскорбительный ответ». Он также рассудил, что «лучше замолчать, чем состязаться в оскорблениях». В действительности он сознавал, что его позицию нельзя было защитить.
С американской стороной ссора еще более обострилась. Если Черчилль, маскируя свою игру, заявлял о готовности принять (но лишь «контрабандой») русского офицера в Швейцарии, то государственный департамент возражал против этого без всяких обиняков. В ответ на ноту Молотова от 12 марта Гарриман вручил ему 16-го вторую ноту с отказом удовлетворить требование русских об участии их представителей в переговорах в Швейцарии. В ней говорилось:
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.