Седьмое море - [42]

— Они не посмеют.

— Но ведь сюда в любой момент могут залезть воры! Что здесь еще лежит, Дима?! Деньги? Оружие? Наркотики?

— С этим я никогда не связывался, — поморщился он. — Ты меня с кем-то путаешь. Я не бандит. Что касается воров: квартира на охране. Она круглосуточно находится под наблюдением. У меня собственная служба безопасности. Только ты, по своей рассеянности, до сих пор не заметила, что за тобой присматривают.

— Ах, вот что такое эта твоя противопожарная система! Пользуешься тем, что я совсем не разбираюсь в технике! А провода, которые ты выдаешь за кабель для Интернета, что это?

— Кабель для Интернета, — усмехнулся он.

— Откуда у тебя такие деньги? Кто ты, Сажин?!

— Не беспокойся, все честно. Холдинг «АNДА» на самом деле принадлежит мне.

— Что ты сделал с Даном?! — в ужасе спросила Даша. — Ты его ограбил, да? Обманул? Разорил?

— Голицын и сам на это способен, без чьей-нибудь помощи. Разориться.

— Не ври мне, Дима!

— Я не вру.

— Как тебе это удалось провернуть и стать владельцем фирмы? Господи, ты же убил Анжелику!

— Я этого не делал! — повысил голос Сажин.

— Опять врешь! Дима, почему ты мне все время врешь? Я же видела, как ты поднимался с ней наверх!

— И что? А ты гуляла там с Голицыным! Думаешь, я не видел, как вы целовались?!

— Ты так и не простил ему, что он лучше тебя. И что я люблю его, а не…

— Замолчи!

— А ты перестань врать!

— Дан и не был никогда владельцем «АNДА»! Это я основал холдинг, я! И поднял его я! А твой обожаемый Дан всего лишь пешка на моей доске, и я двигаю его, куда хочу и как хочу!

— Хватит надо мной издеваться!

— Это ты мне говоришь? — Он с иронией вскинул брови. — А твое поведение как называется, а? Хочешь выяснить отношения? Ладно, валяй!

Он взял стул и сел. Так же спиной к окну. Жена осталась стоять. Теперь в ее глазах был ужас. Она смотрела на мужа и словно отказывалась его узнавать.

— А я-то думала, что этой осенью узнала все твои тайны, — горько усмехнулась Даша. — Познакомилась с твоей любовницей и увидела завещание Анжелики Голицыной.

— У меня нет любовницы, — глухо сказал он.

— Не ври, Дима. Хватит.

— У меня нет любовницы, — повторил он. — Я всегда любил только тебя.

— Это ты называешь любовью?! День за днем, год за годом ты врал, что работаешь простым менеджером в фирме у Дана, ты приносил мне брендовые вещи под видом китайского барахла и дарил бриллианты, выдавая их за бижутерию! Все хвалили мой вкус и мою предприимчивость. Ах, Дарья Витальевна, вы так дешево умеете купить такие замечательные, эксклюзивные вещи! И я ведь верила в это! Как и в то, что это цирконий! — Она рванула с пальца кольцо. — Кстати, возьми.

Она швырнула кольцо на стол.

— Вот за что я тебя всегда и любил, — горько усмехнулся Сажин, глядя на бриллиант. — Другая бы на твоем месте думала сейчас только о том, что теперь у нее есть деньги. Сумасшедшие деньги. Пожалуй, ты единственная женщина в мире, которая в такой момент думает о чем угодно, только не о деньгах. Тебя нельзя купить, вот в чем моя проблема и мое счастье. Лишний раз в этом убедился.

Он вдруг встал, отшвырнул стул и стремительно шагнул к ней. Даша невольно попятилась и закрылась рукой, но муж упал перед ней на колени, обнял ее ноги и, глядя снизу вверх, умоляюще сказал:

— Ну, хочешь, я грохну этот холдинг? Размажу по асфальту, превращу в пыль? Распродам за копейки все акции и стану нищим? Давай начнем все сначала, по-честному. Я разве для себя это делал? Да наплевать мне на деньги, так же, как и тебе! Я просто хотел, чтобы ты считала себя удачливой, успешной, предприимчивой… Я ведь знал, что у меня ты это не возьмешь. Ты же гордая. Тебе непременно надо самой, — с досадой сказал он.

— Дима! Немедленно встань!

— Поклянись, что не уйдешь от меня!

— Сажин! — Она села на пол, рядом. Теперь они смотрели друг другу в глаза. — Не смей унижаться! Что значит грохну холдинг? А люди, которые в нем работают? У них семьи, дети. Ты собираешься разорить торговую сеть, которая в это непростое время приносит прибыль? Нельзя же быть таким эгоистом!

— Да, ты права. Хватит сидеть на полу, простудишься. — Он встал и рывком поднял ее на ноги. Усмехнулся: — Хотел, чтобы было красиво. В ресторане, под музыку. Или на яхте, под звездами. Много чего хотел. А получилось в кухне, на полу. Беда: говорить не умею. О любви тем более.

— Неправда! Я помню, как ты мне сказал: «Если ты хочешь, чтобы земля вращалась в другую сторону, я и это сделаю. Правда, не знаю как. Но буду стараться, пока это не случится либо я не умру».

— Неужели помнишь? — удивился он.

— Такое не забывают.

— Значит, ты меня простила?

— Нет. Теперь мне проще. Я знаю, что ты вовсе не слабак и не неудачник. Ты очень сильный человек, раз сумел все это провернуть. Значит, не сопьешься, когда я уйду, не пустишься во все тяжкие. Мужчина ты видный, желающих тебя утешить будет хоть отбавляй.

— Ты меня никак на аукцион выставляешь? — удивленно спросил он.

— Сколько у тебя квартир?

— Уверена, что они есть?

— Хватит кривляться! Сколько у тебя недвижимости и где она? В Москве есть?

— Ну, есть, — нехотя признался он. — Еще домишко в Италии, там тебе всегда особенно нравилось. Хотел сделать сюрприз.