Магия? Просто хорошее шоу!
— Проваливай отсюда, дерьмоголовый! — провизжала гарпия. — Думаешь, мне нужны рога и копыта на моём дереве?
Единорог издал короткую мелодию. Та вслушалась.
— О, прости, Флаш, — виновато каркнула она. — Не узнала, загляделась на красавчика. Ладно, спускайся под дерево, поболтаем.
Единорог снизился, и мгновение спустя приземлился на все четыре копыта у подножия дерева. Лисандер спрыгнул с его спины, и возле него вновь появился мальчик. Затем неуклюже шмякнулась наземь и гарпия. Её лицо и грудь принадлежали молодой женщине, однако крылья с когтями портили всё впечатление, которое она могла произвести на мужчину.
Потом она сменила облик и превратилась в молодую женщину целиком: высокую и стройную. Лицо осталось прежним, надо полагать, и грудь — теперь прикрытая пернатым одеянием — тоже.
— Что привело тебя сюда, Флаш? — поинтересовалась она.
— Это Лисандер, — представил своего спутника мальчик. — Он не верит в магию.
Внимательный взгляд женщины обратился на него.
— Недавно на планете? — понимающе спросила она.
Лисандер кивнул.
— Я прибыл около часа назад и сознаюсь, что слегка запутался.
— Здравствуй. Я Эхо. Моя лучшая часть — Охэ, — и она протянула руку.
Лисандер взял её и пожал.
— Не хочу показаться невежливым, но в моём понимании магии не существует.
Она кивнула.
— Потому Флаш тебе её и показывает. Один к одному.
— Нет, показывала мне маленькая девочка… не уверен, что именно… — Он оборвал свою речь, увидев, что Нипи вновь стоит рядом с ним, одетая в сарафан, с аккуратно заплетёнными в косички волосами.
— Поначалу всем трудно привыкнуть, — согласилась Эхо. — Я тоже не верила, пока измерения не слились, а потом я прошла через ад. Как бы тебе понравилось вдруг превратиться в гарпию?
— Мне бы туго пришлось, — не стал спорить Лисандер.
— Ещё бы! Но ты можешь успокоиться. Ты не местный, и сливаться с двойником тебе не придётся.
— Ты и гарпия — одна и та же личность?
— Прямо как Флаш с Нипи, — улыбнулась Эхо. — Видишь ли, изначально существовало два измерения, в одном развивалась наука, в другом — магия, и те, кто прожил достаточно долго в одном, неизбежно отождествлялся с кем-то из другого. Когда они слились, то же произошло и с народом, и я тебя уверяю, какое-то время это был сущий ад! Но теперь большинство из нас смирилось с присутствием друг друга. Когда мы отправляемся внутрь куполов, то раздеваемся и становимся рабами; снаружи мы на Фазе. Тогда мы одеваемся и слегка старомодно разговариваем, и творим магию, на которую способны. Неплохая комбинация получилась.
— Не хочу вас обидеть, но не могли бы вы привести больше доказательств? К примеру, сменить образ, если я буду вас держать?
Она снова уставилась на него.
— Самый аккуратный подкат, который я когда-либо видела! Конечно, подержись за меня, красавчик. — Шагнув вперёд, она поцеловала его.
Лисандер сомкнул вокруг неё кольцо рук, более заинтересованный в механизме смены обличья, нежели в поцелуе. Он держал её крепко — и вдруг обнаружил, что обнимает птичье тело. Эхо превратилась в гарпию, причём её губы до сих пор были прижаты к его собственным. Лисандер был так изумлён, что отпустил её.
Она почти упала, и лишь крылья помогли восстановить равновесие.
— Ты уронил меня, говнюк! — взбесилась гарпия. Нипи хихикнула.
Если это не относилось к области сверхъестественного, то устройство явно было за гранью его понимания. Каждый квадратный сантиметр плоти Эхо был подлинным — и она трансформировалась прямо в его объятиях.
— Попробуем ещё раз, — попросил Лисандер. Изловчившись, он схватил её за птичьи ноги.
— Изменись обратно.
Внезапно он ощутил, что держит одно колено и одно бедро. Определённо человеческие.
— Доволен? — осведомилась Нипи. — Или ещё будешь её тискать?
Лисандер поспешно отпустил, хотя его человеческое восприятие возвращалось, и с точки зрения мужчины он находил эти ножки привлекательными.
— Если это не магия, то я ничего не понимаю, — не мог не признать он.
— Это наука, — сказала Эхо. — Я — киборг. Видишь, моё тело неживое. — И она распахнула робу, обнажая грудь. Дотронулась до правой, и та выпрыгнула на пружинках, открывая под собой искусственную полость. — Но вот Охэ — и впрямь сплошная магия.
— Я отведу тебя к волкам, — решил Флаш, чьего появления рядом Лисандер не заметил.
— К волкам? Лучше не надо.
Но мальчишка уже настроился на новое путешествие. — Возьми меня за руку; я отколдую нас к Стае.
Уныло вздохнув, Лисандер потянулся к его ладони.
— Приходи повидаться в свободное время, красавчик, — пригласила его напоследок Эхо. — Я работаю на Гражданина Пауэлла, когда живу на Протоне. А ты?
— На Гражданина Голубого, — ответил он.
— Счастливчик!
Затем его пальцы, наконец, коснулись кожи мальчика, и пейзаж вокруг снова изменился.
Они очутились на окраине живописной равнины, чьи испещрённые цветами просторы пересекал маленький извилистый ручей. На лугу пасся табун лошадей, охраняемый жеребцом. Лошадей? Нет, единорогов; каждый обладал рогом, и расцветка их шерсти выходила далеко за пределы палитры обычных лошадей.
Жеребец подскакал к ним. Его шкура была ярко-синей, а носки на задних ногах — красными. По мере передвижения он играл на своём роге — будто на саксофоне — мелодию.
