Сдвиг по Фазе - [23]

Поэтому она осторожно ответила на их ухаживания: была любезна с обоими, но чуть больше внимания уделяла Пурпурному. Не потому, что находила его более привлекательным — как раз наоборот. Бежевый, даже под властью чар, был опасен; сейчас его взгляд не принёс бы вреда, но иногда он смотрел так, будто забывал об этом, а иллюзия являлась существенной частью магии. А ещё у него имелась сестра — Беата, которая вышла замуж за Адепта Клефа… Если бы эта очаровательная женщина улыбнулась Коричневой, та сразу растаяла бы. Бежевый был слишком на неё похож. Таким образом, она охраняла себя от него и улыбалась Пурпурному — толстому, уродливому и начисто лишённому для неё привлекательности.

Равнодушие, с которым Бежевый воспринял утрату внимания, подтвердила её подозрения: будь его чувство всамделишным, он бы ревновал. С его внешностью и положением сорокалетняя старая дева никогда бы его не привлекла. Пурпурный мыслил более практично: для его сошла бы любая. Он бы с удовольствием поразвлёкся с Коричневой — и бросил бы её, едва заполучив свободу. Ирония заключалась в том, что такое отношение нравилось ей больше.

Но по мере того, как размеренно проходили месяцы, в игре появилась новая опасность. Коричневая изображала из себя наивную жертву, как и подобало не подозревающей о замыслах пленников дурочке. Однако флирт затягивался, и она приближалась к моменту, когда пришлось бы выбирать между сексом, которого Коричневая не желала, и разоблачением её секрета. Что же делать? Поддайся она Пурпурному, и тайна никогда не раскроется, поскольку ему даже в голову не придёт, что женщина не получает удовольствия… Вот только потом она будет чувствовать себя так, будто вывалялась в грязи. Стоит ли оно того? Коричневую одолевали ужасные сомнения.

Мужчины были беспомощными узниками, но, узнав о её природе, непременно проболтаются окружающим. Это неизбежно, ведь периодически другие адепты проведывали её, убеждаясь, что всё в порядке. Получается, у врагов бы появился способ навредить ей: не магическим и не физическим путём. И обязательно сделают это, если посчитают, что извлекут из болтовни выгоду. Перенесёт ли она позор?

Кажется, Коричневая в любом случае обречена. Дилемма давила на неё постоянно, днями и ночами. В кошмарах ей виделся Пурпурный, похотливо склоняющийся над нею со словами: «Давай, сучка, ублажи меня, а не то!..» Да, он мог выдать её, если заметит, что она не наслаждается процессом так, как другие женщины.

В этот момент её и посетили Нейса с Флашем. Облегчение Коричневой при виде них было неописуемым. Вся тяжесть ситуации мгновенно испарилась — и вернулась с новой силой с их отбытием, хотя оно и было временным. Ей отчаянно требовался дружеский совет.

— И теперь, если мы всё ещё подруги, — завершила она. — Я возложу сию ношу на твои плечи: каким путём мне следовать?

Нейса продолжала пастись, не выказывая обуревающих её чувств. Её подруга Коричневая — женщина, возлюбившая женщин? Отчаянно одинокая все эти годы? Когда могла она, Нейса, пропустить симптомы?

Пленников срочно нужно перевести в другое место! Но не внезапно, иначе Пурпурный с Бежевым могут заподозрить истинную причину. Да и куда их деть? Как вообще могла Нейса просить об этом просто так? Поведать правду не получится, кобыла уже принесла клятву тайны, нарушить которую нельзя. А если она и найдёт подходящий предлог для перевода заключённых, что будет с Коричневой, вновь оставшейся наедине с собой?

Затем в её голове блеснула идея. На языке рога Нейса попросила подругу спуститься наземь и превратилась в женщину.

— Думается мне, тебя следует избавить от их общества. Если возникнет нужда в големах — множестве их далеко отсюда, тебя могут отозвать, а на твоё место в замке прислать кого-нибудь ещё.

— Но Нейса… — слабо запротестовала Коричневая.

— Я не нарушу клятву! Я найду иной способ оправдать проект.

— Но я должна знать…

— Ни слова о твоём позоре! Он останется сокрыт ото всех.

Коричневая помедлила, затем кивнула.

— Благодарю тебя, Нейса. Если ты мне поможешь, я буду спать спокойно.

Они направились обратно к неподвижно стоявшему голему. Вскоре тот уже нёс обеих назад в деревянный замок, без устали шагая под звёздным небом.

Едва Коричневая добралась до дома, где чувствовала себя в безопасности, Нейса своим ходом припустила в Красные Владения, где её ждал Флаш. Она всё ещё скакала быстро, хотя и не так стремительно, как в молодости. Впрочем, любовь к галопу с годами не угасла. По пути Нейса вспоминала прошлое: Стайла и своё невысказанное чувство к нему. Позже её дочь, Флета, сделала то, на что сама она не осмеливалась, и теперь любила открыто. Оглядываясь назад, Нейса не могла сказать, что было не так. Иногда лучше промолчать.

А как же тайная любовь Коричневой? Сука Ликанди была мертва, но чувство, которым она заразила её подругу, осталось. Нейса поможет избежать ловушки, расставленной адептами, но как же освободить её от позора? «Ни слова о нём», — пообещала она, и Коричневая после паузы поблагодарила кобылу.

Почему вообще возникла эта пауза?

Нейса не считала себя мудрейшей из единорогов, и возраст не влиял положительно на её ум, но обычно — рано или поздно — до неё всё-таки доходило. Выглядело всё так, будто Коричневая была не совсем довольна словами подруги. Но ведь так трудно приободрить кого-то, только что испытав шок от подобной новости.