Сделай сам, 1996 № 01 - [2]

И как только человек научился писать и рисовать, он описал и изобразил и то, что мы теперь по-научному называем водными процедурами. Посмотрите на египетские фрески, вы не увидите на них тучных людей. И дело тут не в художественной традиции, а в том, что древние египтяне, кроме диеты, прогулок и работы на свежем воздухе, широко использовали и целительное свойство бани. Жрецам даже вменялось в обязанность мыться четырежды в сутки. Поэтому египтяне худощавы и подтянуты.

Баню любили и древние греки и римляне, их фрески и статуи тоже не изображают, как правило, людей грузных.

— Как живешь? Как здоровье? — спрашиваем мы друг друга при встрече.

А знаете, что спрашивали друг у друга при встрече римляне?

— Как потеешь? — вот какой вопрос задавали они, встречаясь. Дело в том, что они прекрасно понимали, что горячий воздух и горячая вода потом выводят из организма и все хвори и дают человеку хорошую закалку.

У них существовал настоящий культ бани. «Термы» (от греческого «тепло», «жар») — так назывались их бани — были не где-то на задворках, а строились, как дворцы, на самом лучшем месте. Они отделывались талантливыми художниками мрамором, узорами мозаик из драгоценных и полудрагоценных камней. Из них выложены и дошедшие до наших дней слова на одной из сохранившихся терм: «Баня, любовь и радость, до старости мы вместе». Прекрасные слова!

На плане древней Олимпии рядом с прославленным стадионом, где проходили знаменитые Олимпийские игры, мы находим целый банный комплекс с раздевальней, туалетом, массажной, котельной, которая давала воду для парной, для горячей и теплой бань и делала полы утепленными. Были там и холодные бани, ванны, в которых можно было сидеть, лежать. Ну и, конечно, бассейны.

Таких общественных терм было множество, и в них не только парились и мылись, они были своеобразными центрами общения. Здесь и беседовали, и читали, и пировали.

Кстати, имена многих людей той эпохи и дошли-то до нас благодаря термам, которые эти люди строили и посещали. Например, кто бы, кроме историков, знал имя римского императора Каракаллы, если бы не развалины хорошо известных терм Каракаллы? (Кстати, вмещали они одновременно около двух с половиной тысяч человек!)

И на Руси баню любили с незапамятных времен, тем более что климат у нас холодный. Это в Египте, Греции, Италии можно чуть ли не круглый год мыться и отдыхать после бани под открытым небом. Попробуй в наших условиях не то что зимой, но уже и ранней осенью намыливать голову и окатываться водой, а потом, отдыхая, возлежать на свежем воздухе. Для человека с обычным, а не железным здоровьем воспаление легких обеспечено.

У нас же баня еще и спасала от холода. Вспомним, что первое сделал Пушкин в одном из странствий по Руси, приехав осенью 1833 года в Оренбург после долгой тряской и холодной дороги? В.И. Даль записал в своих воспоминаниях: «Пушкину захотелось сходить в баню. Я свел его в прекрасную баню». И дальше живо рассказывается, какое удовольствие получил Александр Сергеевич, как он оживился и радовался, как ребенок.

В России встарь ставили бани в основном бревенчатые или землянки. А люди побогаче строили более роскошные, с отдельной раздевалкой, моечной и парной. Посещение бани было праздником, собирались в нее основательно, мылись и парились не наспех, как мы иной раз, а с чувством, с толком, с расстановкой. Зимой с полка — да в снег или прорубь и опять в нестерпимый жар парной.

Обычно мылись по субботам (помните у Пушкина: «ходила в баню по субботам» мать Татьяны и Ольги Лариных?) И поэтому день субботний был нерабочим, закрывались даже присутственные места: все — в баню! И лишь всего два века назад был запрещен властями обычаи, когда мужчины и женщины мылись вместе не только в семейных, но и в общественных банях. На то был издан специальный указ Сената.

Особая роль бани в жизни народа, обитающего в средних и северных широтах, национальная банная традиция объясняет, почему в русском искусстве, как и в фольклоре, так много места уделяется бане — «матери второй» — это тоже из «Пословиц русского народа» В.И. Даля.

У тех, кто читал роман А.Толстого «Петр Первый», наверно, осталась в памяти живописная сцена, как Меншиков, пригласив царя в свой новый дворец, первым делом повел его в баню:

«Александр Данилович голый с вдел на лавке и мылил голову…

— Квасом хочешь поддать? Нартов! — закричал Александр Данилович, шлепая по мокрому свежеоструганному полу к низенькой двери в предбанник. — Что ты там — угорел, Нартов? Возьми кувшин с квасом, поддай хорошенько…

Петр Алексеевич лежал на полке под самым потолком, подняв худые колени — помахивал на себя веником. Денщик Нартов уже два раза его парил и обливал ледяной водой, и сейчас он нежился… Банька была из липового леса, легкая…

Нартов открыл медную дверцу в печи, отскочив в сторону, плеснул ковш квасу глубоко на каленые камни. Вылетел сильный мягкий дух, жаром ударило по телу, запахло хлебом. Петр Алексеевич крякнул, помавая себе на грудь листьями березового веника…

Петр Алексеевич, спустив длинные ноги, сел на полке, нагнул голову, с кудрявых темных волос его лил пот…