Сделано в Японии - [45]
— Вон, Такуя, видишь, там лампочка такая малюсенькая красная? Если она горит, значит, камера работает — или запись идет, или диск проигрывается.
— Мини — диск, — подсказал Плотников, которому его сегодняшняя покупка пришлась явно по душе.
— Мини — диск, да, — подтвердил техническую правоту своего питерского коллеги Ганин.
— И?.. — Мне опять пришлось подстегнуть ганинских лошадей.
— Вот тут-то и началось самое интересное. Камеру Олег Михайлович остановил, диск на начало поставил, и мы… вернее, он — я-то все — таки на дорогу посматривал — стали… стал его смотреть.
— Неплохо получилось, — сказал Плотников. — Все — таки когда на цифровую камеру пишешь, цвет и свет лучше прорабатываются, чем на аналогичной…
— Аналоговой, — брякнул любящий точность и порядок во всем пунктуальный Ганин.
— Что «аналоговой»? — Плотников даже привстал с постели.
— Формат стандартный, старый, Олег Михайлович, называется «аналоговый», а не «аналогичный».
— А, ну да… Конечно, — нетвердым голосом согласился с Ганиным Плотников.
— Так что, кино-то посмотрим? — Мне вся эта тягомотина уже порядком поднадоела.
— Вы правда хотите? — удивленно, но с надеждой в голосе поинтересовался Плотников.
— Ну если ничего больше не будет…
— Будет, Такуя, будет! Успокойся! — выразил недовольство моим недовольством обстоятельный Ганин.
— Так что будет-то, Ганин?
— А то: оказалось, что, после того как Олег Михайлович отснимал отарские виды, он как-то неудачно…
— Первый раз все — таки, — извинился начинающий оператор цифровой видеосъемки.
— То есть камера в сумке продолжала работать, понимаешь?
— Понимаю, Ганин, я понятливый. И?..
— Значит, получилось так, что, когда мы сумку на полку в магазине автомобильном положили, камера записывать продолжала.
— Там в сумке что, дырка есть? — Я указал рукой на сумку.
— Дырки нет — сумка новая, Такуя. Но не кожаная, а из довольно тонкого материала, то есть очень даже звукопроницаемая.
— И?..
— И пока мы с Олегом Михайловичем, извини за скабрезность, свечи покупали, она исправно вела запись.
— И что же она записала?
— А записала она, как ты понимаешь, не изображение, а только звук: разговоры или, точнее, базары тех двух мужиков, что на контроле в «Ясуй — бухин» сидят.
— И что они сказали?
— А вот это ты сейчас сам послушаешь. Тебя за этим сюда и выписали. Мы сначала с Олегом Михайловичем смеялись: мол, вот как получилось, прямо как в шпионском фильме…
— Знаете, когда секретно кого-нибудь подслушивают? — хихикнул Плотников.
— Знаю, Олег Михайлович, и извините, получше вас. — Я решил вернуть его в реальный мир. — Вам же господин Ганин сказал, где я работаю. Не забыли?
— Нет, Такуя, Олег Михайлович ничего не забыл. Мы тебя именно как эксперта по этому делу и пригласили. В общем, как мы вслушиваться начали в их разговор, так нам все меньше и меньше смеяться хотелось…
— И что же такого они там наговорили? — Я опять ткнул пальцем в черную сумку.
— А вот давай ты сам послушаешь. — Ганин протянул руку к сумке и вытянул из нее компактную серебристую камеру. — Послушаешь, а если чего понимать не будешь, мне говори: я буду на «паузу» нажимать и тебе объяснять, что непонятно.
— То есть заодно и помоемся, Ганин, да?
— В каком смысле «помоемся»? — удивился Плотников.
Мы с Ганиным синхронно перевели свои светлые взоры с очередного электронного шедевра компании «Сони» на очарованного этим шедевром гостя из далекого Петербурга, затем взглянули друг на друга, молча приняли совместное решение — ничего Плотникову не пояснять в плане «заодно и помоемся», и я, щелкнув пальцами правой руки, нажал малюсенькую кнопочку «play» на эфемерном корпусе камеры.
«— …Корзиночку брать не будете?
— Спасибо, возьмем!»
— Это первый спросил про корзинку, — пояснил Ганин. — А «спасибо» — это я сказал.
Я кивнул в знак полного понимания и солидарности с сэнсэем и повертел в воздухе указательным пальцем, чтобы подогнать Ганина с прогоном его замечательного саундтрека.
«— …Много сегодня наших.
— А их хлебом не корми — дай только чего-нибудь от «Тойоты» в руках подержать! Мудозвоны!..
— Эти мудозвоны, Илюха, тебе премии платят!
— Да пошел ты!»
Я попросил Ганина жестом остановить запись:
— Так это оба охранника теперь говорят, да?
— Да. Дальше в основном только их базар идет. Будут, правда, и входящие — выходящие покупатели, но их немного.
— А что, Ганин, есть «мудозвон»?
— Буквально?
— И так, и так.
— «И так» — это пустой человек.
— Придурок, что ли?
— Типа. Но это фактически мат: А придурок, сам знаешь, — детсадовская лексика.
— Понятно.
— А второе «и так», буквально, — это персонаж, издающий звон своими гениталиями.
— Ого, классно! Ты, Ганин, случайно сержанта Сому из Отару не знаешь?
— Я много Сом знаю, Такуя, сомов то есть. Конкретно отарского Сому не помню.
— Понятно. Скоро познакомлю тебя с ним — поработаешь на его корпусе, отучишь ото всех этих «звенящих гениталий» и «бряцающих первичных половых признаков». Давай дальше!
Ганин прицелился мизинцем — пальцем покрупнее в эти микроскопические кнопочки на нашей нынешней суперминиатюрной электронике не попасть, — и из динамика видеокамеры вновь раздался довольно чистый и внятный звук:
Кто бы мог предположить, что официальный визит делегации русских филологов в Саппоро обернется чередой кровавых преступлений… Даже во сне майору японской полиции Минамото не могло привидеться, что его коварным противником окажется неотразимая и сексуальная русская красотка… Да еще эта духота в помещении, которая спутала все карты…
Когда ты пользуешься доверием, признательностью и любовью сразу двух очаровательных женщин, пусть даже они и знают, и не возражают против совместного сосуществования с соперницей — будь уверен, что они постараются сделать все, что в их силах, чтобы отравить тебе существование и втянуть тебя в самую отвратительную историю, которую тебе придется расхлебывать большими ложками. И не имеет значения — лох ли ты, профессор или суперагент. Суперагенту, пожалуй, приходится еще хуже…
Блестящий детективный триллер от одного из лучших авторов Швеции – Хокана Нессера, трижды лауреата премии Шведской академии детектива за лучшую прозу.Если бы кто-то спросил инспектора Ван Вейтерена, он рассказал бы, что убийство в небольшом городке раскрыть гораздо сложнее, чем в мегаполисе… Казалось бы, куда проще – несколько жертв, одно орудие преступления… и никаких зацепок. Присланный на помощь местной полиции, инспектор должен не только расследовать совершенные убийства, но и предотвратить новые трагедии.С каждой страницей романа ситуация в городке все больше накаляется.
Неаполь, начало 30-х годов XX века. Луиджи-Альфредо Ричарди, комиссар мобильного отряда уголовной полиции округа Реджиа в Неаполе, известен удивительной способностью раскрывать самые безнадежные дела. Все поражаются его деловой хватке, и никто не знает о потрясающем даре комиссара. Ричарди чувствует боль умерших насильственной смертью, может прочесть последние мысли, услышать последние слова несчастных. Этой зимой он расследует громкое преступление, совершенное в Королевском театре, — убийство Арнальдо Вецци, величайшего тенора своего времени и любимца самого дуче.
Герой «Записок», которые редакция предлагает читателям, — ветеран советской милиции Г. А. Трояновский. 35 лет служил он своему нелегкому делу. Немало раскрытых дел на его счету, четыре боевые ордена, одиннадцать медалей, три именных подарка. Не раз стреляли в него бандиты, но пули обходили стороной...В «Записках» рассказывается лишь о малой доле раскрытых Трояновским преступлений, но в них видится вся его жизнь.
«Сейф» – вторая повесть из цикла Эрнста Сафонова «Как дела, Чухлов?». Главный герой цикла – начальник райотдела милиции.…В райцентре ограблена мебельная фабрика – из помещения кассы злоумышленники ночью вынесли старинный сейф с большой суммой денег. Майор Чухлов уверен: преступление совершено кем-то из местных жителей…
В остросюжетных детективных романах Джерри Остера сыщики с риском для жизни выходят на след опасных преступников, связанных с высшими эшелонами власти. Динамичность сюжета, живой язык нью-йоркских улиц не оставят читателя равнодушным.