Счастливый случайный брак - [17]

Николь сглотнула, внезапно остро ощущая каждый свой вдох и чувствуя движение каждого мускула на своем лице. Ей было неловко, что Ксавье так пристально ее рассматривает, но она решила не отводить взгляд.

Все волоски на ее теле приподнялись, ей стало жарко. Секунды медленно шли, а Николь по-прежнему не отводила взгляд.

Ксавье действительно был очень привлекательным мужчиной с кожей оливкового оттенка и длинными темными ресницами, которые почти касались его щек, когда он моргал. Она испытывала странные ощущения, сердце едва не выскакивало у нее из груди. Она вздрогнула, когда таймер выключился.

– Извини, я не знала, что у таймера такой громкий звук, – взволнованно сказала Николь и схватила телефон. Отключив таймер, она повернулась к Ксавье и виновато улыбнулась. – Ну, было весело, – пошутила она.

Уголок его рта дрогнул, и Николь сочла это личной победой.

Сближение все-таки началось.

– По крайней мере, теперь мы сможем подробно описать лица друг друга постороннему человеку, – произнесла она, слыша, как дрожит ее голос. – Знаешь, я только теперь поняла, что у тебя желтые пятнышки на радужке. Я думала, твои глаза просто светло-зеленого цвета. О, и еще у тебя небольшой шрам на губе. Он такой маленький, что почти не заметен.

– Я упал с велосипеда здесь, в саду, когда мне было восемь лет, – ответил Ксавье, почти рассеянно прикасаясь рукой к шраму. – Тетя Фейт купила его на мой день рождения, а передние тормоза оказались очень жесткими. Я кувырнулся через руль.

– Ой! – Она усмехнулась.

– Вот именно. – Уголки его рта снова приподнялись.

Да это настоящий прогресс! Казалось, вынужденная близость что-то открыла между ними. Николь нужно просто заставить Ксавье поговорить с ней еще немного.

– Переходим к вопросам, – сказала она. – Сначала спрошу я, ладно?

Он начал хмуриться, но потом передумал:

– Конечно. – Он скрестил руки на груди и пристально посмотрел на нее.

Николь снова покраснела под его взглядом, но решила не отвлекаться.

– Как проходит твой идеальный день? – начала она.

– Хм. – Он задумчиво потер рукой подбородок. – Ну, у меня редко получается поваляться в постели, – ответил он. – Поэтому для начала я поваляюсь в постели.

Николь изо всех сил старалась не представлять его голым на смятой постели. Не получилось.

– Потом у меня будет долгий, неторопливый завтрак и, возможно, прогулка. Затем я поплаваю в озере и устрою себе пикник.

Ксавье смотрел куда-то вдаль, и у нее сложилось впечатление, что он действительно наслаждается тем, о чем говорит. При этой мысли у нее потеплело на душе.

– После обеда я поиграю в теннис, а потом поем в городе.

– По-моему, здорово, – сказала она с усмешкой. – И когда ты в последний раз так жил?

– Мне кажется, никогда. Я всегда был слишком занят на работе или исполнял свои социальные обязательства.

– Ой, как жаль!

– Да, наверное, ты права. – Он пожал плечами. Несколько секунд оба молчали.

– Когда ты в последний раз пел перед кем-то? – спросила Николь, нарушая тишину.

– Никогда. – Он покачал головой.

– В самом деле? Никогда?

– Я не люблю быть на публике, – категорично заявил Ксавье.

– Ну ладно. А каким умением тебе хотелось бы обладать?

– Предсказывать будущее, – уверенно ответил он.

Николь понравился его ответ. Он четко указывал на желание Ксавье полностью контролировать любую ситуацию.

– За что ты больше всего благодаришь судьбу? – спросила она.

Он долго молчал, потом произнес:

– За здоровье, богатство и счастье.

– О чем ты никогда не шутишь?

– О деньгах, – сразу ответил он.

– Есть ли что-то, о чем ты всегда мечтал, но так и не получил? Расскажи мне об этом, а потом скажи, почему ты еще этого не получил.

– Хм. – Пауза. – По-моему, я делаю то, о чем я мечтал. Я хотел управлять собственной компанией и жить в этом доме.

– Хорошо. – Она улыбнулась. – Какое твое самое большое достижение?

– Тот же ответ. Моя компания и мое проживание в этом доме.

– Расскажи о счастливом воспоминании из школьных дней.

Ксавье мгновенно помрачнел, отвел от Николь взгляд и натянуто ответил:

– Я сейчас не могу думать об этом.

Было что-то душераздирающее в том, как он это сказал, но Николь решила на него не давить. Она видела, как напряглись его плечи.

– Это может быть что-нибудь по-настоящему глупое.

– Я не смогу ответить прямо сейчас, – строго произнес он, словно говоря ей, что она должна оставить его в покое.

Ладно. Она вернется к этому вопросу в другой раз. Сегодня ей не хочется разрушать достигнутый ими прогресс. Но что-то все-таки заставило ее задать следующий вопрос:

– Какие у тебя теперь отношения с матерью?

Как только Николь решила, что Ксавье не ответит, он сурово посмотрел на нее и положил руку на спинку дивана. Ксавье уставился на нее в упор, решив не уклоняться от ее вопроса. Возможно, надеялся, что она наконец оставит его в покое, если он ответит.

– Честно говоря, я плохо ее знаю, – сказал Ксавье. – Сейчас мы редко общаемся. Она никудышная мать. Я не был желанным ребенком.

По крайней мере, это то, что я однажды услышал из разговора своей тетушки с подругами. Видимо, мой отец убедил ее оставить ребенка, но близости между нами никогда не было. Хотя мои отношения с отцом были ничуть не лучше. Его постоянно отправляли работать за границу. Он был дипломатом. Моя мать часто ездила с ним, а меня оставляли здесь, в Англии, в школе-интернате. Вероятно, они хотели мне добра, но мне было неуютно.