Счастливый Феликс - [46]
А в тот злосчастный вечер, когда «орлы» разбили фигурку, Валентина сделала другое открытие: тетка слышит.
Откровение снизошло в ту минуту, когда Софа прижала к лицу платочек и вышла из кухни: обиделась. Это и было странно, потому что Валентина говорила, не повышая голоса.
Старуха услышала.
Теперь, когда приходилось не только выслушивать жалобы, но и отвечать, успокаивать, Валентина вовсе не старалась говорить громче – и тетка не переспрашивала, хотя слуховой аппарат был забыт.
Можно ли было доискаться причины такой мнимой глухоты? Возможно, некоторая возрастная глуховатость вызывала сочувствие окружающих, и, заметив это, Софа решила проверить эффект? Одиноким старикам так необходимо участие людей, хотя бы посторонних, особенно когда рядом нет своих. Люди становились отзывчивыми – чужие, казенные люди в домоуправлении, сберкассе, магазине. Да, в магазине тоже работают люди, способные хоть иногда проникнуться сочувствием к нелепой старухе, которая никак не возьмет в толк, что творог кончился, понимаете, кон-чил-ся; с утра разобрали. Надо, бабушка, раньше приходить. Раньше, говорю, приходите; слышите? С утра!
– А? Вчера?..
Продавщица с кассиршей переглядываются.
– Ни черта не слышит.
– Она каждый день приходит, эта глухая бабка.
В магазине пусто, только старуха с нитяной авоськой топчется и беспомощно переводит взгляд с одной женщины на другую.
– Выбей ей, что ли, пачку из того ящика…
Творог кончился, но творог есть – в «том» ящике, который предусмотрительно скрыт от покупателей, на всех не напасешься, разве что бабку глухую жалко…
С лица продавщицы не сразу сходит мягкое выражение – приятно быть доброй. Она сует влажную пачку в старухину авоську – просто так, безо всякой причины: ведь это не парикмахерша, не товаровед из посудного – словом, никто из тех, для кого стоит в подсобке заныканный творог, и не только он; нет – просто глухая старуха.
…Это смахивало на невинную хитрость школьника, набившего себе температуру, чтобы не делать уроки. Быстро оценив преимущества безобидной увечности, Софа стала для окружающих, не исключая собственного племянника, «глухой старухой».
Наступившее лето неожиданно стало новой причиной для теткиной обиды. Все печали она изливала Иннокентию Семеновичу, который приходил в обеденный перерыв. Она ставила перед ним тарелку с супом и, как только тот подносил ко рту ложку, начинала жаловаться.
– Никого нету дома! Где Павлик? Где дети? Бери сметану, со сметаной вкуснее.
– Что вы хотите? – кричал Иннокентий Семенович, расплескивая суп. – Они на работе, дети на даче. На даче, говорю! С детсадом.
– Рядом? Где – рядом? На улице?
Он не успевал ответить – тетка нависала над столом.
– Почему ты не берешь сметану? Твой дядя всегда ел суп со сметаной! Что – «на работе», целые дни? Никого дома нету!
– Они молодые, тоже хотят отдохнуть. Едут после работы на пляж.
– Я совсем одинока, – тетка делала жалобное лицо. – Все дома и дома.
– Надо гулять! – наставлял Иннокентий Семенович. – Гулять!
– Тебе приготовить гуляш? Дядя любил гуляш…
– Какой гуляш?! Я сказал: «гулять»! Вам доктор что говорил?
– Тебе сахару хватает? У меня сахар вышел, компот несладкий. Пей, я не буду. Я сладкий люблю.
– Спасибо, хватит. Вам сахар купить?
– Ты хочешь пить? Я чай поставлю.
– Сахар! Сахар купить, я спрашиваю? – сатанел Иннокентий Семенович.
Светлая память тебе, дядя Арик, думал он, закуривая внеплановую сигарету. Не так давно разгадал он отрешенный дядькин взгляд куда-то мимо, мимо и вдаль. Он сидел вот так же за столом, а Софа стояла над ним с банкой сметаны, поварешкой, сахарницей; рывком хватала тарелку, громко стучала ножом, бросала крышку на кастрюлю. Святой человек был дядя Арик, святой…
Придя в институт, он долго не мог вернуться к работе, курил.
Спиваковы неоднократно приглашали Софу на дачу, «для вас и комната есть», уверяла Галина Сергеевна. «Зачем?!» – негодовала та; разумеется, следовал отказ и… новая обида, потому что днем она была одна. Супруги, в свою очередь, вздохнули с облегчением. И то правда: на даче полным ходом идет ремонт, до гостей ли?..
Ремонт означал отпуск для Павла и Иннокентия Семеновича – больше он у тетки не обедал. Все жалобы на одиночество выслушивала Валентина.
Старуха вызывала сострадание и в то же время раздражение. В самом деле, чем ей заняться после того, как пройден привычный маршрут от молочного магазина к бакалейному, с кратким набегом на овощной, и приготовлен обед? Не хлебом единым, в самом деле… Стесняется попросить книгу? На предположение – и предложение – та отмахнулась: «Зачем? У меня газеты!»
…Лилькина бабушка вязала. Дед читал запоем – газеты, журналы, книги; строил прогнозы горбачевских реформ. Оба любили поговорить, при этом бабка всегда спрашивала с извиняющейся улыбкой: «Не помню, детка, я тебе рассказывала или нет, как…» Когда мальчишки были совсем маленькими, Валентина, гуляя с коляской, часто слышала, как старушки в парке обмениваются воспоминаниями, и поняла простую истину: старики живут прошлым, потому что у них нет будущего. Она поделилась этой мыслью с отцом. Тот удивился, хотел возразить – и не возразил, только печально улыбнулся: «Почти формула. Состарюсь – проверю».
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
На заре 30-х годов молодой коммерсант покупает новый дом и занимает одну из квартир. В другие вселяются офицер, красавица-артистка, два врача, антиквар, русский князь-эмигрант, учитель гимназии, нотариус… У каждого свои радости и печали, свои тайны, свой голос. В это многоголосье органично вплетается голос самого дома, а судьбы людей неожиданно и странно переплетаются, когда в маленькую республику входят советские танки, а через год — фашистские. За страшный короткий год одни жильцы пополнили ряды зэков, другие должны переселиться в гетто; третьим удается спастись ценой рискованных авантюр.
Действие новой семейной саги Елены Катишонок начинается в привычном автору городе, откуда простирается в разные уголки мира. Новый Свет – новый век – и попытки героев найти своё место здесь. В семье каждый решает эту задачу, замкнутый в своём одиночестве. Один погружён в работу, другой в прошлое; эмиграция не только сплачивает, но и разобщает. Когда люди расстаются, сохраняются и бережно поддерживаются только подлинные дружбы. Ян Богорад в новой стране старается «найти себя, не потеряв себя». Он приходит в гости к новому приятелю и находит… свою судьбу.
«Поэзии Елены Катишонок свойственны удивительные сочетания. Странное соседство бытовой детали, сказочных мотивов, театрализованных образов, детского фольклора. Соединение причудливой ассоциативности и строгой архитектоники стиха, точного глазомера. И – что самое ценное – сдержанная, чуть приправленная иронией интонация и трагизм высокой лирики. Что такое поэзия, как не новый “порядок слов”, рождающийся из известного – пройденного, прочитанного и прожитого нами? Чем более ценен каждому из нас собственный жизненный и читательский опыт, тем более соблазна в этом новом “порядке” – новом дыхании стиха» (Ольга Славина)
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шестеро друзей — сотрудники колл-центра крупной компании.Обычные парни и девушки современной Индии — страны, где традиции прошлого самым причудливым образом смешиваются с реалиями XXI века.Обычное ночное дежурство — унылое, нескончаемое.Но в эту ночь произойдет что-то невероятное…Раздастся звонок, который раз и навсегда изменит судьбы всех шестерых героев и превратит их скучную жизнь в необыкновенное приключение.Кто же позвонит?И что он скажет?..
Перед вами настоящая человеческая драма, драма потери иллюзий, убеждений, казалось, столь ясных жизненных целей. Книга написана в жанре внутреннего репортажа, основанного на реальных событиях, повествование о том, как реальный персонаж, профессиональный журналист, вместе с семьей пытался эмигрировать из России, и что из этого получилось…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Травля» — это история о том, что цинизм и ирония — вовсе не универсальная броня. Герои романа — ровесники и современники автора. Музыканты, футболисты, журналисты, политтехнологи… Им не повезло с эпохой. Они остро ощущают убегающую молодость, может быть, поэтому их диалоги так отрывочны и закодированы, а их любовь не предполагает продолжения... «Травля — цепная реакция, которая постоянно идет в нашем обществе, какие бы годы ни были на дворе. Реакцию эту остановить невозможно: в романе есть вставной фрагмент антиутопии, которая выглядит как притча на все времена — в ней, как вы догадываетесь, тоже травят».
Этот роман – «собранье пестрых глав», где каждая глава названа строкой из Пушкина и являет собой самостоятельный рассказ об одном из героев. А героев в романе немало – одаренный музыкант послевоенного времени, «милый бабник», и невзрачная примерная школьница середины 50-х, в душе которой горят невидимые миру страсти – зависть, ревность, запретная любовь; детдомовский парень, физик-атомщик, сын репрессированного комиссара и деревенская «погорелица», свидетельница ГУЛАГа, и многие, многие другие. Частные истории разрастаются в картину российской истории XX века, но роман не историческое полотно, а скорее многоплановая семейная сага, и чем дальше развивается повествование, тем более сплетаются судьбы героев вокруг загадочной семьи Катениных, потомков «того самого Катенина», друга Пушкина.
Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)