Счастливые Земли - [9]

— Давайте сейчас перебираться, — неожиданно предложил Родинка. — Я тут не останусь. Честно! Один пойду, но не останусь!

— Рассвет еще не скоро, часа через три, если не больше, — заметил Рыбак.

— Я пойду с Родинкой. Мне моя шкура дорога, — нервно сообщил Фарш.

— Кэп, — Медведь посмотрел на Лесоруба, — они дело говорят. Если эти твари вернутся... Я сомневаюсь, что их простая сталь возьмет.

— А что сразу «кэп»? — раздраженно бросил алебардист. — Думаете, мне хочется здесь оставаться? А? Кэп да кэп...

— Короче, вы как хотите, а мы с Родинкой пошли... — Фарш принялся торопливо собираться. Родинка растерянно посмотрел на друзей.

— Давайте, лучше уж в болоте утопнуть, чем этим тварям попасться. — Мудрый подхватил с земли щит и свой мешок.

Переправа сложностей не вызвала. Несмотря на ширину протоки, глубина оказалась небольшой. Лишь в одном, месте ушел под воду оступившийся Медведь, но следующий за ним Родинка вытянул приятеля обратно. Дальнейший путь через топи оказался настоящей пыткой. Шли вслепую. Идущий впереди предупреждал о каждой кочке или старом бревне, осторожно нащупывая путь алебардой Лесоруба. Но все равно получалось так, что каждый второй сдавленно ругался, по колено проваливаясь в вязкие объятия болот или ударяясь ногою о поваленное временем и ветром мертвое дерево.

Никто ни разу не предложил отдохнуть. Страх хорошее подспорье для силы воли.

На окраине леса воины оказались незадолго до рассвета. Первым на этот раз шел Фарш, и стоило ему ступить на твердую почву, как из груди бойца вырвался истеричный смех.

— Тише ты! — прошипел ему в спину Рыбак.

— Не могу... Земля! Единобог, как же это здорово, быть на земле!

— Что ты сказал?

Фарш запнулся и остановился.

— Ого... Единобог? А кто это?!

— Вспоминать начинаем, — буркнул Рыбак.

— Смотрите! — громким шепотом окликнул их Родинка. Воин, присев, указывал на болото. Инстинктивно пригнувшись, солдаты замерли.

— Фарш, я тебя люблю, — прошептал Рыбак. — Хорошо, что мы оттуда ушли. Они и впрямь вернулись!

Возле протоки, даже сейчас видной с окраины леса, кружилось несколько зеленых огней.

— Уходим в лес, быстро! — Лесоруб заскользил к спасительным деревьям. Остальные, прижимаясь к земле, поспешили за ним.

— Надеюсь, они по следам не ходят, — поделился опасениями Родинка.

Укрывшись под одной из гигантских елей, друзья плюхнулись на ковер из старой хвои и затаились.

— И что? — неожиданно произнес Рыбак. — Так и будем ждать? А если они к нам полетят? Я, пожалуй, за болотом послежу.

Не дождавшись ответа, он юркнул во тьму,

— Смешно, — заметил Фарш. Из-за скрывающего небо лапника лица воина не было видно, но чувствовалось, что он улыбается. — Шесть здоровенных мужиков, с оружием, бегают по лесам и болотам от зеленых светлячков.

— Смешно? Ну так иди к ним и посмейся, — буркнул Медведь.

— Да нет, я понимаю, что они нам, скорее всего, не по зубам. Просто смешно. Воины! Проклятие Кимании! Колонна, едрить ее налево.

Лесоруб усмехнулся. Ирония судьбы. Наводящие ужас ранее, сейчас трясутся от страха под огромной елкой, прячась от странных огней.

— Как зайцы, — фыркнул Родинка и тихо засмеялся.

— Безумие всюду безумие, — простонал Мудрый и прислонился спиною к стволу дерева. В тишине зашуршали иголки — Медведь устраивался поудобнее, недовольно разгребая мешающие ему шишки.

— Скоро рассвет, — прошептал Родинка.

— А чего шепчемся? — повысил голос Лесоруб и умолк. Ему показалось, что он просто проорал эти слова, и огни, услышав их, уже мчатся к лесу.

— Ну, ты сам понял, — хихикнул Родинка.

В чаще раздался хруст сухих веток. Со стороны болота. Воины напряженно замерли.

— Я это, я, — приглушенно сообщил Рыбак. — Они на восток ушли.

— Пронесло, — выдохнул Фарш.

— И тебя тоже? — вновь хихикнул Родинка.

— Старо как мир, — парировал тот.

— Давайте поспим, ладно? — проворчал Медведь. — До полудня, а? Это — лес. Я хочу выспаться.

— Я на часах постою. — Рыбак так и не залез под ель. — Все равно после такой встряски глаза закрыть боюсь. Родинка, ты как?

— Как-как... Надо ведь, — заворочался весельчак и вылез наружу. — Здорово, — раздался его голос через несколько мгновений. — Это не перелесок. Мы ушли с болота! Елки-елочки! Ух, хорошо!

— Заткнитесь и дайте поспать, — вновь буркнул Медведь.

— Я понять не могу, — заметил Фарш, — как ты о сне вообще думать можешь? Меня до сих пор колотит.

— А он бесчувственный, — хохотнул невидимый Родинка. Зашуршал хвойный ковер, хрустнули сухие ветки — часовые отошли от ели.

Лесоруб закрыл глаза, наслаждаясь воцарившейся тишиной. Лишь далеко-далеко в лесу ухал филин. Вышли! Они все-таки вышли!

Глава 3

Лесоруб проснулся с улыбкой. Это было совсем другое утро! Сквозь тяжелые еловые лапы пробивались тонкие солнечные лучи, раскрашивая землю и лица друзей в чудную пятнистую гамму. Над головой щебетали птицы, а с реки слышался монотонный шум воды.

Лесоруб почувствовал запах костра и выбрался из-под ветвей, встречая утреннее, яркое солнце. На небольшой полянке, шагах в тридцати от ели, где приютились воины, у костерка развалились Родинка и Рыбак. Нежась в солнечных лучах, друзья тихо переговаривались. Первым командира заметил Родинка.