Счастливые Земли - [11]

Лесоруб, соглашаясь, кивнул. Он заметил и другие признаки людей. Небольшой навес у склона, под которым лежали березовые поленья. Едва заметная тропка к воде. Старая рыбья чешуя у костра. Обугленная, воткнутая в землю палка.

— Охотники или рыбаки. — Фарш повернулся к реке. — Схожу по тропке, гляну.

Остальные воины тем временем спустились в котлован.

— Может, поживем тут пару дней? Пока местные не появятся? — Медведь бросил щит на землю и сел на бревно у кострища. — Какой смысл идти дальше?

— А если они не вернутся? — Алебардист неуверенно покачал головой. — Толку от наших посиделок?

— Плотва! — Рыбак присел у втоптанных в землю чешуек.

— Ну и куда мы пойдем? Река на юг забирает, — недовольно поморщился Медведь.

— Да, на юг нам не надо, — Мудрый встревоженно повернулся к Лесорубу.

— Я не знаю, что нам дальше делать... — устало махнул рукой тот. — Поедим — решим. Рыбак, разведи пока костер.

— Легко.

— Рыбаки это, — вернулся в котлован Фарш. — Там рогатины стоят, и чешуи много. Места для лодок нет. Так что, скорее всего, они на этом берегу живут.

— Или лодка у них дальше стоит, — хмуро сообщил Медведь.

— Ты чего такой недовольный? — поинтересовался у него Лесоруб.

— А чему радоваться, брат? Куда бежим? Куда спешим? Чего вы себе в голову вбили? — неожиданно зло ответил тот.

Мудрый поморщился от этих слов и пошел помогать Рыбаку, который возился возле поленницы.

— Цель? — Лесоруб почесал лоб. — Цель ему нужна...

— Да, нужна. Земли эти... Бродить-бродить, да все без толку. А зачем мне? Я ничегошеньки не помню! Почему именно на север идем? По какой причине вообще в путь тронулись?

— А тут все просто, едрить тебя, — ехидно фыркнул Фарш. — Идем туда, потому что больше некуда.

— Экий ты нетерпеливый, Медведь, — вмешался Родинка. — Всего несколько дней пути, а ты уже раскис. Я думаю, нам еще не одну неделю топать.

— Не раскис я! — вскинулся тот и с яростью в глазах встретил изумленный взгляд приятеля. — Не раскис! Просто меня бесит все происходящее. Мы все как довесок ко всему этому сумасшествию! Путники, идущие на север! В Земли Счастья, вашу мать!

— Медведь, успокойся! — повысил голос Лесоруб. — Фарш прав. У нас сейчас просто выбора нет, надо уходить из этих мест.

Грузный солдат поиграл желваками:

— Если сейчас Мудрый заведет свою счастливую шарманку, я ему зубы вышибу!

— Не заведет. — Лесоруб поймал насмешливый взгляд Фарша. Прав изуродованный солдат, прав. Как дети малые...

Разговора действительно удалось избежать. Мудрый весь вечер просидел молча, старательно не глядя на хмурого Медведя. Лесоруба удивило поведение седовласого. Не тот возраст, чтобы обижаться. Рыбак после ужина принялся мастерить силки на птиц. Родинка завалился спать и почти сразу же захрапел. Фарш сосредоточенно точил меч.

Когда совсем стемнело, у потрескивающего костра остались сидеть лишь Мудрый да Лесоруб. Охотник ушел к реке расставлять заготовленные силки, а остальные легли спать.

Алебардист внимательно наблюдал за старшим товарищем. Пожилой солдат сидел на бревне, положив локти на колени, и пустым взглядом смотрел в огонь.

— Мудрый, — тихо позвал его Лесоруб. Воин чуть дернулся и оторвался от костра.

— Ну?

Ты из-за Медведя переживаешь, да?

Мудрый поморщился:

— Не знаю... Ты мне тоже не веришь?

Алебардист замялся, не зная, что сказать.

— Значит, тоже, — кивнул воин.

— Я этого не говорил, — торопливо произнес Лесоруб.

— Да какая разница, — вздохнул Мудрый и вновь уставился на огонь. — Не веришь. Вы все мне не верите... А я знаю, что они есть. Я знаю, что вся Кимания ненормальна, но далеко на севере есть земля, где люди только слышали о Безумии. И там моя жена... Дети... Я оттуда! Я хочу туда вернуться. И я вернусь.

Алебардист промолчал, думая над словами друга. Жена, дети. Память о них. Мудрому повезло... Если бы Лесоруб хоть что-то помнил! Но, увы. Лишь смутные тени. То же кладбище лягушек, например. Ведь он видел подобное раньше! Видел! У Мудрого есть прошлое. А что у остальных? Ночные кошмары? Алебардист слышал, как кричал во сне Родинка. Видел, как резко вскакивал Фарш. Помнил, как сам стонал от приснившегося ужаса. Отчего все это? Для чего? Никакой памяти. В родном, но незнакомом мире. Хороша судьба.

— Есть Счастливые Земли, командир, есть! — вдруг проговорил Мудрый. — Не может не быть!

— Я тебе завидую, — вымолвил Лесоруб, борясь с приступом отчаяния.

— Не понял, — посмотрел на него Мудрый.

— Завидую, что у тебя хоть что-то есть в душе. Цель...

— Мы все вспомним... Все! — Седовласый положил голову на руки. — Рано или поздно.

В наступившей тишине послышались шаги Рыбака, и охотник подошел к костру:

— Силки я поставил. Только бы попалась в них какая-нибудь дура. Иначе я завтра сожру свои ножны.

Лесоруб устало улыбнулся, представляя, как воин жует ножны.

— Ладно, я спать... Устал. — Рыбак присел у огня и подбросил в него еще полено.

— Ты помнишь что-нибудь из прошлой жизни? — не удержался от вопроса Лесоруб.

— Не-а. Но мне кажется, что ничего хорошего и не вспомнится, — подмигнул ему приятель. — Зато сейчас я почти счастлив. Не знаю почему.

— И тебе завидую, — усмехнулся алебардист.

— А еще кому? — деловито поинтересовался друг, укладываясь прямо рядом с костром.