Счастливые времена - [31]

— Ты тогда в армии служил.

— Я в армии?

— Ну да, по блату тебя устроили в политуправление местной воинской части, кем-то вроде помощника по комсомольским делам. Одним словом, помогать тому, кому делать нечего. Даром что ли ты преподаватель общественных наук?

И, поскольку служба у тебя «ответственная» и «трудная», ты почти каждую субботу шастал в увольнения. Во время одного из таких увольнений мы с тобой и встретили Елену. Как сейчас помню, едем в троллейбусе, никого не трогаем, пива взяли. И тут входит в салон миленькая мамзелька-студенточка. Я попробовал обратить на себя ее внимание, но она смотрела только на тебя. Ты был весь такой геройский, в серой шинели, с лычками. Я даже думал, что она из породы тех, кто любит военных, и хотел уже в ней разочароваться, но оказалась, что она — твоя бывшая ученица. Вы долго беседовали, и я подбил тебя взять у нее телефончик…

— И что дальше? — спросил Никонов.

— После выпитого пива мы стали звонить ей, но почему-то все время попадали не туда — номер забыли. И так бы все и сошло на нет, но вдруг на Новый год ты заявился ко мне в гости уже с Леной. Оказалось, что ее правильный телефон кто-то из нас записал в твой перекидной календарь…

Дальнейших подробностей этой истории мы с Никоновым выяснить не успели, поскольку меня окликнули.

— Сережа! Меньшов!

Я обернулся. Сзади стояли Катенька Иванова и Дина Ахметшина — телефонистки из нашей управленческой АТС, а также мои соседки по рабочему месту — наши комнаты в здании управления железной дороги располагались рядом.

— Ты деньги получил? — спросила Дина.

— Какие?

— Сегодня за июль зарплату дают, беги, получай, а то всем не хватит, — пояснила Катенька.

— А вы, значит, получили и уже транжирите? — спросил я.

— Что же на них молиться, что ли. Ты давай, Сережа, поспешай.

— А почему в октябре и за июль? — удивился Никонов.

— Что я тебе сейчас про неплатежи и задержки в зарплате объяснять буду, — прервал я его.

И добавил после паузы:

— Ладно, я сейчас быстро сбегаю на работу, а ты меня здесь подожди.

Честно заработанные деньги в последнее время давали редко, поэтому любая возможность их получить была праздником. Добравшись до своей любимой организации, располагавшейся тут же на площади, я, отстояв очередь, успел-таки получить зарплату. Потом меня задержал мой сменщик Дима Трофимов, в итоге, когда я, наконец, освободился и вернулся к памятнику Ильичу, то ни Никонова, ни Федоренко там уже не застал. Я не стал очень долго удивляться этому обстоятельству и, поскольку никаких дел в центре города у меня больше не имелось, решил вернуться домой.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Продолжение вчерашнего, или тринадцать лет спустя

В квартире у меня царила тишина и покой: жена с работы еще не пришла, а сыновья, отучившись в школе, видимо, ушли куда-то по своим мальчишечьим делам. Выложив деньги из карманов и вентили из сумки, я решил, что неплохо бы зайти к Никонову и узнать, вернулся ли он домой и как его дела.

Возле подъезда друга мне опять попался на глаза синий шикарный автомобиль с антеннами на крыше. А в квартире Никонова я застал веселую компанию все в том же составе: Евгений, Степан Петрович, Григорий да еще к ним добавился новичок — молодой парень, которого они называли Стасиком. Его я узнал не сразу, и только через некоторое время вспомнил, что когда-то он был соседом Никонова по подъезду. Последний раз я встречал его лет восемь назад. Со слов Женьки, но не этого, двадцатитрехлетнего, а того, что сейчас пребывал в Уфе, я слышал, что Стасик этот вовремя подсуетился по комсомольской линии, создал молодежный центр инициатив и вскоре стал крутым бизнесменом. Естественно, что из своей халупы на первом этаже он съехал и то, что он сейчас пьет водку с этими горе-путешественниками, меня крайне удивило.

Мне налили без разговоров, хотя я и не просил.

— Оказывается, мы в будущее попали всем подъездом, все четыре квартиры, — пояснил мне причину появления нового действующего лица Никонов.

— А первый подъезд?

— Нет, там полно незнакомых. Одну из квартир, вообще, цыгане-беженцы из Молдавии снимают, их там человек пятнадцать, не меньше. В наше время их там точно не было, — ответил Евгений.

— Ну, вот теперь видны границы временной дыры — половина вашего дома, — сделал я заключение, выпив налитое. — Правда, я не могу сказать, чем это вам поможет.

— А мне, собственно говоря, здесь нравится, — поделился своими соображениями Стасик. — Счастливые времена! Я в 82-м году жил намного хуже. А сейчас, если деньги есть, жизнь прекрасна. Выпивка, какая хочешь, жратва — любая: и импортная, и наша. Девочек можно по телефону приглашать, и делают они все, что захочешь.

— Так это ты из пятой квартиры, где с утра музыка гремела и к тебе какая-то деваха ломилась? — спросил я.

— Точно, — согласился он, улыбаясь. — Классная девочка была, но дорогая.

— Сколько сейчас это удовольствие стоит? — поинтересовался я.

— Эта — двести. Двести тысяч за час, — ответил Станислав, не упомянув, однако, что гостья пробыла у него три часа.

— Двести тысяч за б…ь? — изумился Петрович. — Едрена вошь! Всю мою теперешнюю пенсию за одну шлюху?

— Раньше можно было и подешевле найти, — меланхолично заметил Гриша, снова разливая водку уже по всем стаканам. — За трояк — на вокзале, за двадцать пять — приличную бабу, за полтинник — принцессу.