Счастливые времена - [25]

(Тут Лена посмотрела на седовласую старушку и почувствовала некоторую нежность и большую грусть одновременно.)

… тогда Лариса Петровна еще в своем уме и в самом деле получает письма от Венички. А офицер-гвардеец Вениамин Фролов еще жив и здоров и точно вернется живым и невредимым из своей первой афганской командировки. Было что-то страшно нелепое в том, что она, Елена, знает будущее, знает, что Веня погибнет, а милая и добрая его бабушка потеряет рассудок.

Пытаясь как-то повлиять на эту нелепость, Лена сказала:

— Вы знаете, тетя Лара, если Вениамину еще раз предложат поехать в Афганистан, то ему нельзя будет соглашаться.

— Ну что ты, Лидочка, какой второй раз. Он пишет, что там у них все спокойно, скоро вернется, и афганская революция скоро победит окончательно. Так и в газетах пишут. Они там больше строят, чем стреляют, — жизнерадостно сообщила старушка.

«Оборонительные рубежи да окопы они там строят!» — хотела ответить Лена, но не решилась. Она из вежливости прочла свежеполученное письмо и ответила на несколько вопросов пожилой учительницы. И про здоровье матери, хотя ей было трудно вспомнить, болела ли уже ее мать тринадцать лет назад диабетом или нет, и про перспективы рабочей карьеры старшей сестры, и про свои собственные планы после окончания школы.

Чувствуя некоторую скованность от своего двусмысленного положения, Лена решила закруглиться. Она вдруг вспомнила про какое-то неотложное дело и засобиралась домой.

Чтобы проверить свои подозрения, Никонова попросила у старой учительницы монетку для таксофона и с замиранием сердца получила советские две копейки. Не веря окончательно в сказочное перемещение, Никонова решила отправиться туда же, на улицу Кирова, и повнимательней посмотреть на то, что вызвало у нее смутное беспокойство несколько часов назад.

Попрощались они с Ларисой Петровной по-доброму, и та как-то грустно сказала ей перед уходом:

— Жалко, Лидочка, что у вас с Вениамином ничего не получилось. Из вас бы вышла отличная пара.

И что же? Предчувствия Лену не обманули. То, на что она не обращала внимания в первый раз, прямо-таки лезло в глаза. Во-первых, универмаг назывался не «Молодежная мода», а «Юность». Во-вторых, вместо автомобильной стоянки у главпочтамта возвышался двухэтажный кинотеатр «Октябрь», а в-третьих, разительно отличался сквер у Вечного огня. Он был обсажен огромными деревьями, и за ним виднелась гранитная стена с какой-то надписью. Вот такие чудеса! Это если не обращать внимания на всякие мелочи, как то: красный флаг над зданием областной Думы, отсутствие обменных пунктов валюты и назойливой рекламы, изменение профилей магазинов и интерьеров некоторых зданий.

Вы спросите, как же это возможно, не замечать сразу таких перемен. Ну, во-первых, не все из нас и не каждую, надо заметить, неделю путешествуют в прошлое. Представьте, что нечто подобное произошло с вами. Причем, вас никто об этом заранее не предупредил. Вышли вы на улицу из квартиры, а там вместо криминально-недоразвитого капитализма вся страна увлеченно выполняет планы очередной пятилетки. Не слабо? Но я уверен, что многие из нас поначалу тоже не сразу это заметят. Подумаешь, если вместо рекламы «Сникерса» на красном полотнище начертано: «Решения двадцать такого-то съезда в жизнь!» Как мы не читали в прошлом коммунистических лозунгов, так сейчас не обращаем внимания на стенды с рекламой. Лично я их замечаю только потому, что их читают мои дети. Иными словами, изменения заметны, когда они ожидаемы. Во-вторых, день начался для Елены октябрьским утром, когда еще не очень-то рассвело, а в темноте, как известно, все кошки серы. Все еще сомневаетесь? Да вот элементарный тест на внимательность: многие горожане ежедневно бывают около оперного театра, но если вы спросите у них, сколько же колонн украшают его главный вход, то, скорее всего, лишь один из двадцати опрошенных ответит вам правильно.

Есть, конечно, и другие факторы, могущие свидетельствовать о том, что вы переместились во времени, например, средства массовой информации. Но радио и телевизор Никонова с утра не включала, чтобы не мешать спать дочери, а газет никогда не покупала. Много вы видели красивых женщин, читающих с утра газеты, если в них нет интересных статей, порекомендованных вчера подругой или заманчивых объявлений? Так что, не очень-то это и странно, что Елена не сразу заметила свое проникновение в прошлое.

Да и вообще, для истории тринадцать лет — не срок. Вот если бы мои герои очутились в другом городе, в чужой стране или, не дай Бог, не в своей эпохе, вот тогда-то это было бы для них «подарком» судьбы. Прямо как у Марка Твена или Булгакова, открываешь глаза с утра пораньше, а тебя какой-нибудь рыцарь или витязь копьецом тычит и спрашивает на староанглийском или старославянском: «Ты, смерд, чей будешь?»

Итак, Елена оказалась в недалеком прошлом. Она уже поняла, что на работу ей сегодня не надо, поскольку ее никто там не ждет. Поучиться в школе она тоже не может и не очень-то хочет. Затем ее взволновали два вопроса. Первый — где же она теперь живет. У родителей? Так вроде у них и так есть две дочери и еще одну — великовозрастную — они никак не ждут. Заявиться и сказать: «Здравствуйте, я ваша младшая дочь. Я прибыла из будущего, я буду у вас жить». Картина! Кино можно снимать. У мужа? Но Евгений Никонов — еще холостой человек и совсем не догадывается, что где-то по городу бродит его жена. Или будущая жена? Голова кругом, запутаться можно. Второй вопрос тоже непростой. Как это, не садясь ни в какую машину времени, она вдруг оказалась в прошлом. Нельзя же считать такой машиной времени трамвай 16-го маршрута, которым она добиралась до работы. Слишком уж там было тесно и толкотно. Не могли же все его пассажиры ехать на тринадцать лет назад. Вдобавок, Наташка ведь тоже взрослая и тоже из 95-го года, а ехала совсем другим трамваем. А кстати, где же Парамонова?