Счастливые времена - [19]

— Может, ты появился в квартире после того, как она ушла на работу? С другой стороны, Петровича она ведь не могла не заметить, — продолжил я уже менее уверенно.

— И у меня жена и дочь должны быть дома, — напомнил Никонов. Жанна в какую смену учится?

— Во вторую… До обеда она должна быть дома, если не ушла к какой-нибудь подруге или…

Тут у меня появилась несуразная мысль.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Взгляд в прошлое

Елена встала, как обычно, в полседьмого. Свет в комнате включать не стала. Накинула халат и вышла на кухню. Вчера они с Жанной съели все под чистую и надо было приготовить завтрак. Дочь училась во вторую смену, и в школу ей надо было к двум часам, поэтому Лена будить ее не стала. Пусть поспит девчонка, пока молодая да незамужняя.

Мерно урчал холодильник, а кран, давно протекавший, как всегда капал, нудно стуча о металлическую раковину. Трех яиц, которые она собиралась с утра пожарить, на месте не оказалось, наверное, дочкины проделки. Опять она вчера легла спать позже матери, очевидно, смотрела телевизор. Да, надо кончать эти ее ночные бдения, мало того, что забивает себе голову ими бесконечными глупыми фильмами и портит зрение, так она своим любимым гоголем-моголем себе здоровье подорвет. Так и сальмонеллез получить можно. Чуть не каждый день о нем пишут.

Позавтракав и оставив дочери строгую записку, Елена стала собираться на работу. Через десять минут она была уже готова и вышла в прихожую. В этот момент у нее закружилась голова, да так, что ей пришлось присесть на полочку для обуви.

Когда мысли пришли в порядок, Елена посмотрела на часы: пять минут девятого! Она опаздывала на работу.

Трамвай был переполнен. Никонова едва втиснулась на нижнюю ступеньку, а в салон сумела пройти только у Теплоинститута. Тащился вагон еле-еле.

На площади Революции она, как всегда, пересела в такой же, перегруженный пассажирами, троллейбус и доехала до своей остановки. Перешла на другую сторону проспекта Ленина и, миновав магазин «Спорт», подошла к месту своей работы…

Погруженная в свои мысли, она сначала никак не могла понять, куда подевалось знакомое крыльцо, а потом до нее дошло, что вместе с отделанным гранитом крыльцом пропало и само четырнадцатиэтажное здание номер 38 по проспекту Ленина. Исчезло вместе с хозяйственным магазином «Альфа» и районном отделением «Сбербанка», где Никонова трудилась в операционном отделе. Вместо шикарной многоэтажки, в которой так престижно было жить, она увидела несколько частных избенок. Лена оторопела и, подобно плохому комедийному актеру в дурном фильме, протерла глаза, но видение не растаяло, как туман. По-прежнему перед ней сиротливо стояли хилые деревянные дома. На одном из них висела ехидная табличка «ул. Российская, 229».

«Уж не заблудилась ли я?» — подумала Никонова и огляделась. Да, нет. Она стояла на перекрестке улицы Российской и проспекта Ленина. И, на первый взгляд, никаких других изменений, кроме исчезновения ее места работы, здесь не наблюдалось. Слева, на противоположной стороне проспекта, как и положено, стоял дом, в котором располагались магазин фототоваров и диетическая столовая. Наискосок возвышалась башня «Гипромеза». А прямо перед ней, через улицу, в длинном сером здании функционировала поликлиника. Народ то и дело входил и выходил в ее двери. Все как всегда. По крайней мере, так показалось Елене. И только по причине некоторой близорукости и невнимательности наша героиня не разглядела, что магазин на противоположной стороне проспекта называется не «Фотокинолюбитель», а «Обувь».

— Дедушка, — обратилась она к старичку, проходившему мимо. Вы не подскажите, куда делся местный сбербанк?

Дедуля похоже не расслышал и переспросил:

— Чего?

— Сберкасса тутошняя куда делась? — переспросила Лена на народном языке, не надеясь уже получить вразумительный ответ.

— Сберкасса? А, сберкасса…

Старичок что-то сообразил и ответил, наконец:

— Так вон же в институте сберкасса есть. Через дорогу только перейти надо.

— Да нет, мне же Центрального района надо.

— А, ну так это на Кирова, возле рыбного магазина. Знаете рыбный магазин?

Никонова согласно кивнула головой.

Старичок уже зашел в поликлинику, а Елена все топталась на перекрестке. Вскоре ей стало ясно, что от ее ожидания дом номер 38 все равно не выстроится сам собой. И тогда, не зная, что предпринять, наша героиня решила двигаться в указанном пенсионером направлении.

Прошла она совсем немного, когда возле «Детского мира» на верхних ступеньках подземного перехода увидела знакомую фигуру. Наташка Парамонова — ее подруга со школьных времен, а теперь еще и соседка по подъезду, стояла со злым и одновременно недоуменным видом и непонимающе озиралась.

— Привет частным предпринимателям, — поздоровалась с ней Никонова.

— Привет, привет, банкирша, — ответила Наталья.

Она нервно закурила сигарету. Затянувшись и зло выдохнув дым, соседка продолжила:

— Ты погляди, что эти грёбанные власти опять учудили!

Наташка и так никогда не отличалась воспитанием, а после неудачного замужества и развода, да двух лет работы в уличной торговле, вообще не выбирала выражений.

— Куда они к черту все наши «ракушки» подевали. Я тут у мента спросила, куда наши жестянки делись, так он зенки вылупил и говорит, что торговать на этой улице нельзя и никаких киосков здесь никогда не было. Вот ведь козел!