Счастливые сестры Тосканы - [22]
– Поппи клянется, что тогда проклятие будет снято.
– Что за ерунда?
– Согласна, это полный бред. То есть, во-первых, нет никакого проклятия. Это понятно. А во-вторых, сама мысль о том, что Поппи способна… – У меня срывается голос, и я нервно хихикаю.
Люси смотрит на меня, и у нее начинают блестеть глаза.
– Думаю, я, вообще-то, могла бы с вами полететь. Ну, если это так важно для Поппи.
– Хорошо. – У меня такое чувство, будто я ступила на тонкий лед. – Но, Люси, это просто поездка в Италию. Ничего больше. Пожалуйста, не жди, что глупое обещание Поппи…
– Да знаю я! – перебивает меня кузина. – Господи, неужели ты думаешь, что я совсем уже отчаялась и дошла до ручки?!
На самом деле я именно так и думаю, но благоразумно помалкиваю, а у самой сердце сжимается от тревожного предчувствия: что я натворила? Ох, боюсь, затея нашей тетушки окажется самым большим разочарованием в жизни Люси.
А я, получается, сообщница Поппи.
Глава 11
Эмилия
Каждое воскресенье после мессы в церкви Святого Афанасия вся наша семья обедает в квартире бабушки. Мы усаживаемся за особый, сделанный на заказ стол из орехового дерева. Стол этот составляет восемнадцать футов в длину и накрыт тремя старинными скатертями, на каждой из которых пятен больше, чем на фартуке винодела. Мы садимся все на те же старые стулья – а их у Розы две дюжины – и ведем все те же разговоры. Никто не нарушает традицию, разве что изредка дядю Винни вдруг вызывают на работу или у мужа Дарии случается приступ воскресной простуды.
Сегодня нас за столом четырнадцать человек, включая Мэтта, которого я позвала для моральной поддержки. Дария с девочками принесли две буханки хлеба и банку оливок с чесноком. Донни сегодня тоже пришел на семейный обед. Они с Мэттом смотрят в гостиной бейсбольный матч, а дядя Дольфи тем временем гневно разглагольствует о застройке на Сорок второй улице.
– Шесть этажей. Это уже слишком, скажу я вам. Никак не вписывается в архитектуру нашего района.
Я хожу из комнаты в комнату, слышу обрывки разговоров и стараюсь держать себя в руках.
– Новый парень Люси ну очень симпатичный, – шепотом сообщает тетя Кэрол тете Этель. – Думаю, у них получится хорошая семья.
Мне становится тошно. Кэрол говорит о том придурке, который продинамил Люси. Вероятность того, что у них все получится, примерно такая же, как того, что дядя Дольфи вдруг переключится с оперы на рэп.
– Eccellente![14] – восклицает Этель и, склонившись к собеседнице, понижает голос: – Дух предсказал мне un matrimonio presto[15].
Тетя Кэрол смеется:
– Твой дух прав… Свадьба на носу, но мы должны держать это в секрете. Путь Люси сама расскажет тебе о своем новом кавалере.
Моя племянница Мими отрывается от игры в планшете и восклицает:
– Я так люблю секреты!
В два часа дядя Дольфи хлопает в ладоши и зовет всех к столу:
– Mangiamo![16]
Мэтт усаживается рядом с Кармеллой, старшей сестрой Люси. Моя двадцатичетырехлетняя кузина сегодня выглядит лучше некуда: черные кеды-конверсы и красная помада. В прошлом месяце она уволилась из банка и теперь потчует Мэтта ужастиками о неудачных собеседованиях.
Я помогаю бабушке подать закуски, а затем и дымящиеся миски с равиоли. Папа разливает вино. Голоса сливаются в общий хор, вилки клацают о тарелки. Мы чокаемся бокалами с вином, отрываем корки хлеба и обмакиваем их в оливковое масло, смешанное с травами. Но мне кусок в горло не лезет.
– Buona pasta, Rosa[17], – хвалит хозяйку тетя Кэрол.
– Il migliore![18] – соглашается дядя Винни.
Я при первой возможности встаю из-за стола, чтобы убрать тарелки. Прохожу мимо отца, когда он вносит следующее блюдо – каре ягненка.
– Ты как, Эмилия? – спрашивает он. – Что-то нынче бледненькая.
– Все в порядке, – вру я в ответ.
Ягненок выше всяких похвал, но мне не до еды. Жду, когда подадут шоколадный торт с амаретто и разольют по рюмкам граппу. Голоса звучат тише, движения замедляются, сытые тела оседают на стульях.
Люси перехватывает мой взгляд и постукивает пальцем по часам. Она не меньше моего хочет, чтобы все это поскорее закончилось. Сердце громко бухает в груди. Я выпрямляюсь, прокашливаюсь и, стараясь не глядеть на бабушку, говорю:
– У меня есть новости.
Дария, которая сидит напротив меня, шикает на девочек:
– Тихо! Тетя Эмми хочет поделиться с нами каким-то известием.
Мими округляет глаза:
– Ты нашла себе жениха?
Все смеются. Все, кроме Мэтта. Он приподнимает одну бровь, и я отвожу взгляд.
– Нет! – Я машу рукой на Мими и собираюсь с духом. – Я лечу в Италию.
Дария меняется в лице. Все умолкают. Краем глаза вижу, как бабушка осеняет себя крестным знамением.
Мэтт оглядывает всех сидящих за столом и приходит мне на помощь:
– Да, так и есть. Эмилия летит в следующем месяце. Восемь дней в Италии. Круто, да?
Все присутствующие растерянно переглядываются. А потом семья постепенно обретает голос.
– Почему она вдруг собралась в Италию?
– Надеюсь, это безопасно?
– Только не для молодой женщины.
– В Европе сейчас наблюдается жуткий рост преступности.
– Да уж. А еще там эти террористы.
– И цыгане. Мигом обчистят. Да так, что и не заметишь – такой вороватый народ.
Мэтт трет лоб и поглядывает на меня. Я заставляю себя улыбнуться:
После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…
Кажется, у Бретт Болингер есть все: хорошо оплачиваемая работа, роскошная квартира, красавец-бойфренд. В общем, желать больше нечего. Эта налаженная жизнь заканчивается со смертью ее горячо любимой матери, которая оставляет завещание, где есть одно странное условие. Для того чтобы получить наследство, Бретт должна достичь все жизненные цели из списка, который она составила, будучи наивной четырнадцатилетней девчонкой. Бретт, потрясенной утратой матери, поначалу подобное решение кажется бессмысленным. Теперь, когда ей тридцать четыре года, детские мечты давно забыты и не отвечают ее нынешним чаяниям.
Когда закончились летние каникулы, Эрика Блэр не смогла отменить важную деловую встречу и попросила дочерей самостоятельно добраться до их колледжей на поезде, хотя вначале обещала отвезти на машине. Поехала только одна из девушек, Кристен, и погибла в железнодорожной катастрофе. Исчезла и вторая дочь, Энни, – она отправилась на поиски Кристен, внушив себе, что сестра в тот роковой день не села на поезд, а убежала к возлюбленному и где-то скрывается от родных. Отчаявшаяся Эрика возвращается по следам Энни на свою малую родину, на остров Макито, с которым у нее связаны трагические воспоминания.
«Прощение – штука не менее сложная, чем жизнь и любовь», – утверждает Фиона Ноулс, адвокат, которую неудачная карьера и жизненные трудности подтолкнули к идее использования камней прощения. Они стали для многих способом помириться с дорогим человеком, залечить раны на сердце, а кому-то, как Анне Фарр, ее подругам Дороти и Мэрилин, принесли немало боли. И все-таки каждый получил возможность понять, что сделать выбор удивительно просто, надо только решить, хочешь ли ты на всю жизнь огородить себя от мира или жить открыто, ничего не стыдясь.
Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.
Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…
У Полли с Крисом начиналось все лучше некуда, а потом… Сами знаете, как это бывает, – ломать не строить. С горечью осознав, что отношения «ремонту не подлежат», Полли уезжает из Плимута в сонный курортный городок на побережье Корнуолла. Поселившись в квартирке над заброшенным магазином, она с головой погружается в свое любимое занятие – выпечку хлеба. И хобби быстро перерастает в подлинную страсть! Полли вкладывает душу и сердце в замешивание теста, творит настоящее волшебство с орехами, изюмом, шоколадом, душистым цветочным медом… Местный мед, кстати, просто необыкновенный благодаря симпатичному пасечнику, которого здесь считают чудаком.
У Стэна и Джой Делэйни, некогда известных теннисистов, четверо взрослых детей, которые, несмотря на внешнюю успешность, страдают от психологических травм родом из детства, вызванных соперничеством на теннисном корте и борьбой за внимание родителей. Ревность к родителям еще больше усиливается после того, как внезапно появившаяся в доме незнакомая молодая женщина по имени Саванна становится для Джой идеальной дочерью, о которой та всегда мечтала… Когда же Джой и Саванна неожиданно исчезают, подозрение падает на неуправляемого и властного отца семейства.
Мать-одиночка Зои едва сводит концы с концами в Лондоне. Отчаянно мечтая начать новую жизнь, она откликается на двойное предложение о найме: в Шотландии троим оставшимся без матери детям требуется няня, а хозяйке разъездной книжной лавки нужна помощница. «…Немножко работы по присмотру за детьми, немножко работы в книжном фургоне… а основную часть времени она будет свободна». Оказавшись в огромном, старом и довольно запущенном доме на берегу знаменитого озера Лох-Несс, Зои чувствует растерянность, к тому же задача ей предстоит нелегкая: обуздать дерзких сорванцов, которые привыкли своевольничать.
Почти столетие разделяет Софи Лефевр и Лив Халстон. Но их объединяет решимость бороться до последнего за то, что им дороже всего в жизни.Картина «Девушка, которую ты покинул» для Софи — напоминание о счастливых годах, прожитых с мужем, талантливым художником, в Париже начала XX века. Ведь на этом полотне супруг изобразил именно ее, молодую и прекрасную.Для Лив Халстон, живущей в наши дни, портрет Софи — это свадебный подарок, сделанный незадолго до смерти ее горячо любимым мужем. Случайная встреча раскрывает глаза Лив на истинную ценность картины, а когда она узнает историю полотна, ее жизнь меняется навсегда…Книги Джоджо Мойес переведены на многие языки мира, регулярно входят в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», а права на их экранизацию покупают ведущие киностудии Голливуда.Впервые на русском языке!