Счастливого дня смерти 2. Убийственный карнавал - [44]
- Хм... Куруи пишет, что сегодня он покинул тот особняк. Провизия закончилась, вот он и пошел домой.
- Да? А это что?
К письму был прикреплен файл. Я его открыл - это была фотография. На ней был запечатлен Куруи, который стоял, поставив одну ногу на тело огромного медведя.
- Эй... Он действительно поборол медведя...
Да еще сам он был без единой царапины, одежда не запачкана. Он был воплощением спокойствия.
- Вот это да... Куруи, как всегда, меня поражает.
- Да.
Возможно, она хотела сказать, что он идет своим путем. Ладно, обойдусь без подколов, мне в лом.
- Куруи убил этого медведя?
- Ну, судя по фотографии, медведь мертв.
И Хайна, рассматривавшая фотографию, вдруг опечалилась.
- Интересно, он съел его?
- Не знаю... Наверное, нет.
- Тогда Куруи жесток... Бедный мишка.
- Но, возможно, медведь напал на Куруи. В таком случае это была самооборона.
- Но все же...
«Питающийся убийца» сказала:
- Жалко, когда убивают и не едят.
- Ну да... - я тихо кивнул и промолчал.
Итак.
- Нам пора идти.
- Хай-на.
Если ты жив, значит, будешь голоден. Жить - значит есть. Поэтому и сегодня она должна что-нибудь съесть. Что ж, пойдем «поедим».
- Ю, ты же всегда звонил господину Ёмидзи?
- Ах, да... Как там...
Вспоминая номер телефона, мы продолжали готовиться: ведро - есть, лопата - есть, нож - есть. Посмотрел в сторону - Хайна обувалась в прихожей. Глядя на нее, мне вдруг захотелось сказать те слова. Просто так, честно, просто так, по собственной прихоти. Я не знаю, что это будет значить. Если я произнесу эти слова, то, возможно, все испортится. Все, что есть во мне, все, что есть в ней, все, что есть в нас... И все же я хочу сказать... Эти пустые слова.
Я...
Я...
Слова, что я никогда еще не говорил, сейчас скажу.
- Я люблю тебя.
Послесловие
Carnival (ка:нибару) – «карнавал», «праздник», «фестиваль», «увеселение»...
Cannibal (ка:нибару) – «каннибал», «людоед», «животное, поедающее себе подобных»...
Таким образом, поскольку заголовок данной книги написан на катакане, то его можно понимать и как «Убийственный карнавал», и как «Убийцы-каннибалы», или же – «Любимое блюдо одного убийцы».
В конце первого тома я пытался направить вас на мысли о cannibal, но вы можете понимать название, как захотите. Кстати, cannibal будет произноситься нека:нибару, а скорее кэ:нэбо:, но вы не обращайте на это внимания.
Итак, давно не виделись. Это Кота Нодзоми.
Вот и второй том. Главные герои поменялись, основные персонажи тоже, тема произведения (?) также изменилась и интересы совсем другие - в общем, это совсем другая история.
Кстати, я и в профайле автора на обложке написал, что когда девушка ест с аппетитом, то это мило. Как бы времена не менялись, это навсегда останется очаровательной изюминкой всех девушек. Каким бы скверным характером они не обладали, перед любимой вкусняшкой тут же растают. Такое нередко встречается в различных произведениях. Ну и я решил тоже описать подобное.
И как такое получилось?..
Как и в случае с первым томом, здесь, думаю, тоже встал вопрос: а к какому жанру следует отнести эту книгу? Если мне, как писателю, можно высказаться, то я бы сказал, что это - ранобэ. Многих удивит, что эта непонятная серия относится к жанру (?) ранобэ. Тогда возникает вопрос: «Что же такое «ранобэ»?» Границы между ранобэ и не ранобэ фактически нет. Возможно, это как вижуал-кэй[25] в музыке. Бывает так, что некоторые люди считают, что та или иная группа принадлежит к вижуал-кэй, но сами исполнители так не думают. В результате никто не знает, чье суждение верно, а чье - нет, важно ли доверять своим впечатлениям или нет... В общем, не будем делать выводов, а ограничимся этим банальным высказыванием и вернемся к основному вопросу.
Спасибо всем нижеследующим.
Во-первых, всем, кто написал мне. Да, были такие люди. Я был очень удивлен. По словам редактора, в последнее время писем от поклонников стало меньше, что, возможно, связано с распространением интернета и появлением огромного количества мест, где можно поделиться своими впечатлениями. Поэтому это большая редкость, когда новичок получает письма от поклонников, выпустив одну книгу... Я был счастлив. Это воодушевило меня. Для меня, человека, который печатает на компьютере и пишет романы, письма от поклонников, написанные от руки, - это то, что трогает меня за душу. Кажется, в последнее время я почти перестал писать что-либо от руки. В последний раз я писал предложения, когда заполнял заявление о приеме на работу.
В общем, господин N, проживающий на Хоккайдо, огромное Вам спасибо. Вы были первым, кто прислал мне письмо. Можете гордиться этим в школе. А я сам буду и дальше стараться стать писателем, которым можно гордиться.
Продолжаем раздавать благодарности.
Господин Кимура. Спасибо Вам за Ваши советы. Надеюсь и впредь на Вашу помощь и поддержку.
Иллюстратор господин Акира Бампай. Спасибо Вам за Ваши превосходные иллюстрации. Ваши работы настолько выдающиеся, что поразят любого. Обложка и фронтиспис просто невероятны.
И напоследок – огромная благодарность тем, кто приобрел второй том «Счастливого дня смерти. Убийственный карнавал», несмотря на такую концовку первого тома.
Меня зовут Сидо. Зовите меня Сид. Мне 19 лет. Долгов нет, неразделенной любви нет, жестокого обращения по отношению к себе не испытывал - в общем, живется весело. Но я умру. Потому, что я завершен. Итак, как же мне умереть? И вот я встретил их - наиприятнейших и до ужаса надежных личностей. "Организатор самоубийств Ёмидзи" и "убийца Дуриан". За 100 тысяч иен через неделю они подготовят идеальную смерть. Говорите, за это время я передумаю? Успокойтесь, я непременно умру. Я поставлю жирную точку своей жизни, опишу последние семь дней моего существования, и все это здесь.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
