Счастливчик - [8]

Когда они вынырнули, оба задыхались, и не только от недостатка кислорода.

Пирс чувствовал себя так, словно весь растворился в ней. Он никогда не верил в выдумки о любви с первого взгляда, но он точно знал, что Дэмини Белсон стала дорога его сердцу с того самого момента, как он впервые увидел ее. И это чувство усиливалось с каждым мгновением.

— Я… я думала, у тебя встреча.

Хотя ее легкие уже заполнились кислородом, она все еще задыхалась от страстного желания, захватившего ее в свой стремительный поток. Этот мужчина, этот Счастливчик ослеплял ее, словно вспышка молнии, оглушал, словно мощный взрыв. О Боже! Что это с ней? Разве у нее мало проблем? Ей недостаточно того, что ее чуть не убили? Даже сейчас при воспоминании об этом Дэмини не смогла сдержать дрожь.

— У меня была встреча, — сказал он.

— О, тебе необязательно держать меня, я умею плавать.

— Мне так нравится.

— Хорошо.

Пирс сильнее прижался к ней, снова целуя. Господи, как она нужна ему!

— Ваш ленч, сеньорита.

Пирс обернулся и свирепо уставился на своего слугу:

— Мигель, убирайся!

Мигель красноречиво пожал плечами:

— Она постоянно хочет есть. Что я могу поделать?

— Прекрати же, черт побери, вламываться каждый раз, когда…

— Я сказала ему, что хочу что-нибудь съесть, — Дэмини высвободилась, подплыла к краю бассейна и поднялась наверх. — Спасибо, Мигель.

— Я вас понимаю, — ответил Мигель, — я и сам люблю поесть.

Она не знала, была ли его гримаса дружеской или нет, но все равно улыбнулась: «Спасибо».

Выйдя из бассейна, Пирс подошел к ней, провожая взглядом удаляющегося Мигеля. Он хотел Дэмини, хотел быть рядом с ней, ласкать ее, целовать… и ему никто не должен был мешать.

Дэмини громко рассмеялась:

— Ты выглядишь, как маленький мальчик, которому сказали, что Рождества в этом году не будет.

Любуясь прекрасными чертами ее лица, смягченными забавной улыбкой, Пирс почувствовал, как все внутри него напряглось.

— Мне бы следовало поколотить его хорошенько, — сказал он мягко, наклоняясь к ней.

— Ты ведь любишь Мигеля.

— Но я надеру ему уши, если он еще раз войдет, когда я с тобой и люблю тебя.

Он сказал это в ее полураскрытые губы. Прикосновение к этим шелковистым губам заставило его сердце гулко заколотиться в груди.

— Мы еще не дошли до стадии любви, — сказала Дэмини, страстно желая, чтобы ее пульс пришел в норму.

— Я так не думаю, ангел мой. Я люблю тебя каждой клеточкой своего тела, а сейчас — глазами.

«Воистину это так», — подумала она. Этот горящий взгляд заставлял кровь закипать в жилах, разжигал в теле сладостный огонь желания.

— Э… э, как прошла встреча?

— У тебя учащенное дыхание, — Пирс наклонился к ней, языком касаясь уголка ее рта. — Неужели из-за купания? — Его язык исследовал ее губы, погладил их мягкую внутреннюю поверхность, затем отступил.

В целях самозащиты она быстро сунула в рот сливу и вонзилась в нее зубами. Дэмини захихикала, когда он нахмурился.

— Я помешала твоим планам?

Господи, почему же у нее кружится голова? Ей бы следовало сопротивляться ему и той мольбе, которую читала в его глазах. Она что, совсем лишилась рассудка?

— Да, — сказал Пирс.

Его глаза мерцали от восхищения ее высоким стройным телом в белом купальнике. Дэмини была изумительной женщиной, как внутри, так и снаружи, и он за эти три дня больше радовался жизни, чем за последние два года. Почему она имеет над ним такую власть? Пирс привык сам задавать тон, дирижировать своей жизнью и женщинами в ней. А теперь эта женщина захватила все его мысли и чувства, сделала своим обожателем. Насколько она его восхищала, настолько он был обеспокоен и раздражен потерей контроля над собой.

Когда Пирс наклонился, чтобы поцеловать ее, Дэмини прикусила его нижнюю губу острыми зубками:

— Не слишком привыкай делать это, сказала она. — Я нахожусь в твоем доме, но это не дает тебе прав на меня.

Пирс выпрямился, потер губы и внимательно поглядел на нее.

— Что за парадокс? Ты, Дэмини, целительная и губительная одновременно. Быть может, ты злишься не потому, что я целую тебя, а потому, что делаю это не слишком часто?

— Ты… ты… — веселость и смущение смешались в ней при его метком замечании. Она не сдержалась и захихикала: — Удивительно, что никто еще не пытался разделаться с тобой.

При этих словах он застыл, губы дрогнули и сложились в кривую ухмылку, глаза сделались непроницаемыми.

— Пирс?

— Позволь мне присоединиться к тебе, — сказал он. — Я, пожалуй, съел бы что-нибудь из фруктов.

— Нет.

— Нет? Я не должен есть фрукты?

— Нет, просто не пытайся уклониться от ответа. Тебя когда-нибудь пытались убить?

— Да, — Пирс забросил в рот виноградину.

Разговор окончен, подумала она. Он не собирается вдаваться в подробности. Почему кто-то покушался на его жизнь? И почему это так его беспокоит? Отчего ей так невыносима была сама мысль, что кто-то может причинить боль этому человеку?

— А тебя когда-нибудь пытались убить? — спросил он ровным голосом. Пирс заметил вспышку удивления в ее глазах и небольшое замешательство. — Кроме нападения той машины?

— Что за вопрос? — его взгляд был слишком пристальным и испытующим. Она отвела глаза в сторону. — Ты всех об этом спрашиваешь?