Счастливая Женька. Начало - [112]

26

Утро было неприятным, шумным и совсем не добрым. Двери в спальню были распахнуты. Чертыхаясь вполголоса, Женька бегала по квартире, без конца роняя вещи и производя ужасный грохот. Забежала в спальню, начала что-то лихорадочно искать в шкафу и все это под аккомпанемент нестерпимо громкого в столь ранний час детского плача. Гарик,ничего не понимая, сел в кровати. – Что случилось? – Из гостиной вышла заспанная Аня, – Мама, Альбертик плачет, а где Лиза? Гарик, надевая брюки, согласно кивнул, – Я бы тоже хотел это знать, у неё опять срочные дела? Женя выдохнула и на секунду прикрыла глаза. Затем обняла дочь за плечи, – Извини, что мы тебя разбудили, солнышко! Лизе срочно нужно было уехать, а я утром не могла найти соску.Вот малыш и расшумелся. Гарик крикнул вдогонку: «Эй, а как насчет меня, я вообще-то тоже не мечтал подниматься в шесть утра в субботу!» Женька обернулась и покачала головой. Отправив Аню досыпать, она вернулась с ребенком и протянула Гарику лист бумаги. – Ты хотел знать, где Лиза? Здесь все написано. Он, пристально глядя на Женю, развернул листок. Руки слегка дрожали. – Давненько такого не было, – не мог не отметить он. Гарик пытался заставить себя отвести взгляд от жены. Он понял, что боится. Женя взяла его за руку, – Хорошо тебя понимаю, я тоже с некоторых пор не выношу записок. Ужасно находить вместо живого человека листок бумаги, но сейчас все не так фатально, читай! Гарик опустил взгляд и прочел.

«Извините, что пишу, а не говорю с вами лично. Не хватает смелости. Я уезжаю сегодня ночью. Не имеет значения, куда, к тому же, мне все равно. Главное, что далеко и навсегда. Я честно пыталась, но стать матерью так и не смогла. Не нужно жалеть ни меня, ни ребенка. Лучше никакой матери, чем такая, как я. Евгения Валерьевна! Я оформила на вас генеральную доверенность. Распоряжайтесь моей квартирой на своё усмотрение. Это все, что я могу сделать для Альберта. Я пойму, если вы захотите продать её. Именно по этой причине, я не стала оформлять дарственную. Я уверена, что вы с Гариком не оставите малыша и поступите так, как будет лучше для всех вас.

P. S. Не ищите меня, и не переживайте. Меня уже трудно напугать. Я не боюсь ни тяжелой работы, ни людей, ни одиночества. И поэтому не пропаду. Спасибо за вашу доброту и терпение. Лиза».

Гарик покрутил в руках записку, – Это все? Женя усмехнулась, – А тебе мало? Лично мне хватило. Но вообще, если тебе так интересно, то рядом с запиской лежал мой паспорт и эта чертова доверенность, – она положила ребенка на кровать и сняла с него мокрую одежду. – Ты смотри, как он быстро растет, памперсы нужны другие, – малыш засучил ножками и снова начал плакать. Женя выпрямилась, – Ну вот что, оставляю вас, мальчики здесь, а сама иду на кухню. Этого горластика пора кормить. Женя остановилась в дверях.

– Возьми его пока на руки, – Женя вернулась и помогла мужу, – Вот так! Отлично! – Гарик взял ребенка с перекошенным от страха лицом, – Женя, я не могу, уже плечо онемело. – А ты не сиди, ходи с ним, разговаривай, не бойся, он ещё не умеет кусаться, – ответила Женя уже из кухни, – Да не волнуйся, я быстро. Гарик с удивлением разглядывал маленького человека, который в данный момент изо всех сил пытался засунуть в рот собственный кулак. – И можно все-таки одевать ему хоть что-то, прежде чем давать на руки мужчине в чистых брюках? – спросил Гарик у вошедшей с бутылочкой молочной смеси Жени, демонстрируя мокрое пятно на левой штанине. – Что ж, бывает, ничего страшного, – хмыкнула Женя, – Нельзя все время в памперсах, – резюмировала она, – Коже необходимо дышать. Гарик весь этот сумасшедший день наблюдал за Женей, как будто подсознательно чего-то ждал. Или к чему-то готовился. Было ощущение излишне затянутой кульминации. Когда интрига растет, напряжение аккумулируется, а развязка все не наступает. Гарик продержался до вечера. Он ездил со списком в магазин, гулял с ребенком, помогал его купать. После ужина Женя сказала, что детскую кроватку нужно переставить к ним в спальню. Гарик с тревогой посмотрел на жену. У него были причины волноваться за неё. Всего четыре месяца назад она похоронила сына. Только месяц, как стала посещать группу. Срок трезвости ещё очень небольшой. Гарик переживал, что нынешняя ситуация может оказаться для Жени непосильной. Он знал, что жена собиралась уже в этом месяце выходить на работу. Женя говорила ему, что не может больше находиться дома. Особенно, когда её жизнь умещалась в один маршрут: дом-кладбище-дом. – Иногда я вообще не хотела уходить с кладбища, – призналась она Гарику как-то. Кое-что изменилось, когда Женя начала посещать собрания. И не только посещать. Гарик с радостным удивлением заметил, как быстро она включилась в программу. Как будто очень долго к ней шла и тщательно готовилась. А может, так оно и было. Женя, как только оказалась в сообществе тут же взяла наставницу. Стала работать по шагам.Выполняла рекомендации программы. Прониклась её идеями, жила этим. Работала по программе взахлёб,честнои добросовестно. Гарик с удовлетворением отмечал, что хотя на кладбище его жена, как и раньше, ездит каждый день, но проводит там уже значительно меньше времени. Имело значение и то, что они недавно взяли в кредит машину. У Гарика были права, и он уже ездил. Женя только собиралась их получить. И вот теперь эта ситуация с малышом. Гарик понятия не имел, что делать. И даже не знал с чего начать, в голове была путаница. Мешал страх за Женьку, за их будущее. И когда вечером его женаобъявила дочке, что завтра с утра она может спокойно переезжать в свою комнату, Гарик не выдержал: