Счастье - [5]
Но вот странно, что именно этот эпизод запомнился из самого начала войны.
Потом приехали в большой город. Небольшой, конечно, но Таньке так показалось, что о-очень большой, она ведь никогда прежде не бывала в городе, поэтому и вокзал с башенкой представился ей чем-то вроде церкви, и она даже стала относиться к себе с уважением из-за того, что ей случилось побывать на вокзале, а уж когда детей принялись сажать в длиннющий поезд, у нее совсем душа в пятки ушла. А еще ей стало безумно горько оттого, что вот они сейчас уезжают на какой-то Урал, то есть в никуда и навсегда, а лошади с добрыми мордами останутся на вокзале и, может быть, попадут в лапы врагов. Таньке представлялось, что враги — это и не люди вовсе, а скорее волки, именно поэтому врагов ничуть не жалко. Ведь чем больше убьешь волков, тем лучше. Хвастались же в деревне охотники, кто больше волков за зиму пристрелил. И никто даже не думал, что волки живые, как лошади. Лошадей почему-то и прежде бывало жалко. Наверное, потому, что они с утра до самой ночи вынуждены были перевозить с места на место тяжелые грузы. А их при этом еще били и кричали на них. И вот теперь они достанутся врагам вместе с кучером дядей Ваней. Танька чуть не заплакала. На нее вдруг накатило отчаяние, и она сама не могла объяснить почему. Но уж точно не из-за войны.
Ехать на поезде, конечно, было очень интересно, особенно поначалу. Мелькали в окошке деревья, полустанки, если случалась по пути большая станция, кто-то из взрослых успевал сбегать за кипятком. Детям из вагонов выходить запрещалось да и не очень-то и хотелось, потому что в вагоне, по крайней мере, все были свои, а снаружи напирал непонятный чужой мир, в котором гудели паровозы, перекрикивались и переругивались пассажиры, ржали лошади, вопили дети, причитали бабки, кто-то резким голосом отдавал команды... Поначалу Танька надеялась, что, может быть, кто-то объяснит, что к чему и куда именно их везут, на какой там еще Урал. Но никто не объяснял, и Танька наконец поняла, что никто им ничего объяснять не станет, потому что война и потому что вообще даже не стоит спрашивать. Все в одинаковом положении, а спрашивать — значит, проявлять слабость. Сообразительные давно помалкивали, они сами знали, что и как делать. Откуда? Да просто держались кучкой и не суетились. Именно тогда Танька ощутила себя частью большой общности, ну, что она не одна и что она как все.
Дорога продолжалась не день и не два, а целую вереницу дней и ночей, превратившись в бесконечную трясучку в полусонном бессмысленном состоянии, пока наконец однажды утром тетя Зина не объявила, что к полудню они прибудут в город Молотов, который стоит на реке Каме и в котором есть настоящий университет. Кто будет получать хорошие оценки, потом в него поступит. Потому что война — это надолго, и, когда она закончится, вы успеете вырасти. Тетя Зина так уверенно заявила об этом, что Танька решила, будто тетя Зина откуда-то все про всех знает. Иначе почему она так говорит, что война надолго? Никто ведь так не говорит, напротив...
В Молотове на вокзале, едва высыпав горохом из вагонов, снова погрузились на подводы и поехали в новый детский дом, про который воспитатели по пути говорили, что он не резиновый. А почему так говорили, Танька опять не поняла, но, когда прибыли на место, во дворе оказалось столько народу, что Танька очень удивилась, каких только людей — больших и маленьких — не живет на свете. Взрослые все оказались почти одинаковые. Женщины в серых платках, натянутых на самые брови, в серых или коричневых пальто, мужчины с бородками, в кепках. В толпе заметен был директор детского дома. Высокий мужчина с седой бородкой клинышком, он ловко рассекал толпу, распоряжаясь на ходу, кому куда направляться и где выгружать поклажу:
— Разойдись! Не стоять! Шевелитесь!
К нему все обращались «Борис Мефодьевич» и явно побаивались. Танька повторила про себя, как же сложно его зовут: «Бо-рис Ме-фо-дье-вич», и решила, что шикарно же — быть директором чего-то. Отдавать распоряжения. И она решила, что, когда вырастет, обязательно станет директором. Неважно чего.
Борис Мефодьевич еще произнес приветственную речь о том, что детский дом имени Молотова примет всех детей, сколько бы их ни прислали, потому что время сейчас такое, что выживать приходится всем вместе, всей страной, поэтому дети не делятся на своих и чужих, все наши, советские. При этом детский дом имени Молотова готов обеспечить воспитанникам физиологическую норму питания, то есть в день пять граммов сахара, десять граммов масла, тринадцать граммов лапши, еще сколько-то граммов муки. Эти продукты выделены из госфонда. Но в основном детский дом имени Молотова живет за счет подсобного хозяйства и совхозов. В этом году картофель не уродился, но колхозники дали неочищенную рожь...
В этом месте раздалось робкое «ура», которое быстро потухло.
В детдоме царил странный запах — пригоревшей каши, несвежего белья, старого дерева, кухонных помоев. Сколько ни проветривали помещения, запах не исчезал и пропитывал собой буквально каждую мелочь.
Вскоре Таньке уже представлялось, что вещи и не могут пахнуть иначе, что это всеобщий естественный запах. Матрацы состояли из тряпок, которые вылезали через дырки. Тряпки заменяли мочалом и набивали им матрасы, но и мочало вылезало. Белье было изношено и застирано до огромных дыр, но никто не жаловался. Просто в голову не приходило, потому что так вроде бы и нужно было. Так мир был устроен.
Если и сравнивать с чем-то роман Яны Жемойтелите, то, наверное, с драматичным и умным телесериалом, в котором нет ни беспричинного смеха за кадром, ни фальшиво рыдающих дурочек. Зато есть закрученный самой жизнью (а она ох как это умеет!) сюжет, и есть героиня, в которую веришь и которую готов полюбить. Такие фильмы, в свою очередь, нередко сравнивают с хорошими книгами — они ведь и в самом деле по-настоящему литературны. Перед вами именно книга-кино, от которой читатель «не в силах оторваться» (Александр Кабаков)
Это вторая книга Яны Жемойтелите, вышедшая в издательстве «Время»: тираж первой, романа «Хороша была Танюша», разлетелся за месяц. Темы и сюжеты писательницы из Петрозаводска подошли бы, пожалуй, для «женской прозы» – но нервных вздохов тут не встретишь. Жемойтелите пишет емко, кратко, жестко, по-северному. «Этот прекрасный вымышленный мир, не реальный, но и не фантастический, придумывают авторы, и поселяются в нем, и там им хорошо» (Александр Кабаков). Яне Жемойтелите действительно хорошо и свободно живется среди ее таких разноплановых и даже невероятных героев.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.
Откуда мы здесь? Как не потерять самое дорогое? Зачем тебе память? Кто ты? Сборник художественных рассказов, антиутопий, миниатюр и философских задач разделен на две части. Одна с рассказами, которые заставят Вас обратить внимание на важные вещи в жизни, о которых мы часто забываем в повседневности будней, задуматься над проживаемой жизнью и взглянуть на жизнь с другой точки зрения. Другая часть наполнит настроением. Это рассказы с особой атмосферой и вкусом.
Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!
«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.
Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.