Счастье волков - [11]

— Думаю, все чисто, сэр, — заключил он, — если бы что-то было, оно бы уже сработало. Проводов тоже нет.

Гастингс мрачно посмотрел на него и начал открывать конверт, держа как можно дальше от себя. Если в конверте бомба, то она маломощная, прежде всего рассчитанная на поражение глаз и дыхательных путей. Максимум, чем он рисковал, — оторванным пальцем.

Но в конверте не было бомбы. Там было письмо…

— Иди, Реджи, иди…

Гастингс начал читать письмо, и с каждым словом он все отчетливее чувствовал капли пота у себя на спине.

Экстренный канал связи с Лондоном удалось установить не сразу, пришлось лететь в Анкару, потому что защищенная линия была только там. Для того чтобы добраться до Анкары в разумное время, пришлось срочно арендовать вертолет, и так выбиваясь из всех бюджетных рамок. Когда они приземлились в посольстве, было уже темно. Их провели сразу в комнату закрытой связи — комнату, где не было ни одного окна, где в стенах были прокладки из свинцовых и еще каких-то там листов, где работали генераторы помех, вызывая головную боль — их даже было слышно как зудение комара, на самой грани слышимости — они все же были старой модели. Серые бетонные стены навевали воспоминания о холодной войне…

— Джентльмены… мэм…

Надо же, собрался весь цвет лондонской штаб-квартиры. Сойерс, начальник инспекции Среднего Востока и их непосредственный начальник. Бутч, заместитель директора, отвечающий за агентурные операции. И наконец, сама дама[4] Карла Уоллфиш, новый начальник Службы, уже третья женщина на этом посту. Женщин в Службе вообще было много, потому что после падения империи платили мало, а работа была такая, что мужчин и арканом сюда было не заманить.

Карла была моложе своих предшественниц — она была ровесницей Гастингса. Поговаривали, что своим назначением она была обязана нынешнему премьеру, которому в свое время оказала услуги совсем даже не политического характера. Поговаривали даже, что именно из-за нее нынешний ПиЭм живет отдельно от семьи. Хотя при его характере удивительно, что его вообще кто-то терпит. Пытается косить под Уинстона, а похож при этом на Карлсона, мальчика из шведской сказки, который живет на крыше.

Но Гастингс знал и то, что с нынешним директором ухо стоит держать востро. Бывший корпоративный адвокат с какими-то связями в США — после Брекзита связи с США особенно важны, потому что без них Великобритания окажется в изоляции. И рано или поздно она перестанет быть даже блестящей. На континенте уже выстроилась очередь городов, готовых перехватить лондонских инвесторов в недвижимость…

Все сложно…

— Дэмиан. Эндрю.

Эндрю Бокердейл, начальник станции в Анкаре — ерзал на стуле. Он не хотел поверить, что именно станция в Анкаре это обнаружила, и не мог найти способ присвоить все лавры себе.

— Да, мэм, — поспешно произнес он.

— Дэмиан, к вам летит Карлтон Кросс.

— Мэм, это будет помощью для нас.

Директор MI6 покачала головой.

— Скорее наказанием, но дело не в этом. Я хочу, чтобы ты вспомнил, до того как Карлтон начнет вымораживать тебя своей нудностью. Почему он мог выбрать тебя? Почему он вышел на тебя?

— Не знаю, мэм.

— Вспоминай. Новые люди вокруг тебя, вечеринки, приемы.

— Ничего не было мэм.

— Итак, что у нас есть?

Бутч перелистнул страницы досье, на первой странице которого была пометка UK Eyes only — аналог «совершенно секретно».

— Высокопоставленный сирийский офицер, скорее всего относящийся к авиационной разведке, не может больше смотреть на страдания своего народа. Он верно служил Асаду и русским, но теперь разочаровался. Все это только продлевает страдания сирийского народа. Хм… он только что это понял?

— Не все готовы сразу принять точку зрения другого человека.

— Хорошо, но этот стиль… выспренный какой-то.

— Бутч, ты работал по Западной Европе, — заметил Сойерс, — а я по Ближнему Востоку. На Ближнем Востоке грамотные так и пишут — выспренно.

— Да, но почему не Ирак? Почему не Ливан?

— Этот вопрос как раз проще всего. Скорее всего, он уже отправил родственников в Стамбул. Потому и через Стамбул. Он может даже бывать в этом городе.

Сойерс помолчал и добавил:

— Или он русский.

— Русский? — удивленно переспросила директор.

— Да, мэм. Объем информации — больше похоже на то, что это русский. Русские тоже не все любят Путина.

— Или это человек с самого верха. Сирийская авиационная разведка, может даже и Генеральный штаб. Или окружение Асада.

— Или так.

— Что он хочет? — спросила директор.

— Чтобы мы остановили поставки оружия в страну. Он верит, что это ускорит окончание войны.

— Да, конечно…

— Американские тоже? — проворчал Сойерс.

— Скорее турецкие, — заметил Бутч, — американцы в последнее время не так активны на этом направлении. Турки и ближневосточные монархии наладили закупки сами. Сербия, Болгария. Иногда не по себе, когда думаешь, сколько они всего уже закупили и переправили.

— Так, с лирикой давайте в другом месте, — пристрожила директор, — нам надо понять две вещи. Правда это или нет? И если правда, то что нам со всем этим делать?

— Три, мэм.

— Что?

— Три вещи, — поправил Сойерс, много работавший в поле. — Третье — это как защитить нашего информатора. Если грузы начнут перехватывать, сирийцы догадаются, что их кто-то сдает, и начнут тотальную проверку. К ним подключатся и русские, а это не те противники, с какими можно спать спокойно. Поставки оружия — ерунда по сравнению с тем, какие вопросы у нас действительно стоят по Сирии. Перспективы урегулирования и условия. Доли России и Ирана и реакция Израиля. Направления новой сирийской политики, внешней и внутренней. Договоренности с курдами, и кто в них будет участвовать. Возможное федеральное деление страны и то, кому какие земли отходят. Сейчас мы стоим в стороне — но если мы хотим, чтобы нас пригласили на танец, у нас что-то должно быть. Нам надо заплатить за билет на дискотеку, и не деньгами. Информатор с таким доступом к информации — бесценен.