Счастье – сладкая отрава - [36]

Саша продолжал вести себя по-прежнему. Мало того, количество их встреч за обедом заметно сократилось. То у него не выходило, то Вера занята. Да еще эти хронические пробки на дорогах, из-за которых, чтобы проехать Москву из одного конца в другой, требовалось несколько часов. И Нике все чаще теперь казалось, что, наверное, интерес его к ней постепенно гаснет. Да и был ли особенный интерес? Может, он встречался с ней так, со скуки? Просто никого другого под рукой не оказалось.

В тот день он снова сообщил ей по телефону, что опять, к сожалению, не сможет вырваться на обеденный перерыв. Разочарованная Вероника уже хотела распрощаться, когда он добавил:

— Я вот думаю, может перенесем нашу встречу на более удобное время? Вечером. Если ты, конечно, ничем не занята, — быстро добавил он. — Ничем и никем.

«Он волнуется, что у меня кто-то есть! — вихрем пронеслось в голове у нее. — Но я же ему говорила, что одна! Видимо, он это понял так, что я просто не замужем, однако у меня кто-то есть. С чего он такое мог взять? Вела я себя, что ли, как-нибудь неправильно? Может, намекнуть ему надо было? Ничего не понимаю».

— Вера, не надо мучиться, — по-своему расценил он ее затянувшееся молчание. — Занята так занята. Я совершенно не обижаюсь. Будем видеться, когда тебе удобно.

— Саша, мне вечером даже удобнее. И я очень хочу тебя видеть. И… — Сделав глубокий вздох, будто ныряя в ледяную воду, договорила: — У меня никого нет. Я после смерти мужа ни с кем не встречалась. Ты — первый.

Произнеся это, она внутренне сжалась. Не слишком ли в лоб? Еще испугается. Ну и пусть. По крайней мере хоть будет ясность.

— Правда? — произнес с такой неприкрытой радостью, что у нее застучало в груди. «Пульс, кажется, не меньше ста восьмидесяти», — отметила она про себя.

— А мне казалось… — снова заговорил он. — Ну мне не хотелось портить тебе жизнь. Вера, учти, ты совершенно не должна чувствовать себя мне обязанной…

— Я не чувствую себя тебе обязанной! — с возмущением перебила она. — Хотя нет, тьфу, конечно чувствую! Я очень благодарна! Но это не имеет к тебе никакого отношения. Боже! Что я несу! Конечно, к тебе имеет. А вот к нашим отношениям нет. Если они у нас вообще есть.

— А ты сама как считаешь, они у нас есть? — тихим голосом спросил он.

— Ну, если ты не считаешь… «Неужели я ошиблась? Разоткровенничалась, идиотка», — испытала она запоздалое сожаление.

— Я-то считаю! — Это прозвучало с большим раздражением. — Но ты, Вера, всегда такая сдержанная, спокойная. Даже какая-то равнодушная…

— По-твоему, я должна была на шею тебе вешаться? — настала очередь возмущаться ей.

Он помолчал. Затем смущенно произнес:

— Видно, проблема в том, что остальные все вешались.

— Вот пускай они и вешаются. Наслаждайся! — она вдруг почувствовала, что сейчас заплачет.

— Вера! Ты не так меня поняла! Они вешались, но были мне не нужны. Ужасно противно! А ты, наоборот, мне нужна, но никакого интереса не проявляла. Ну я и решил: у тебя кто-то есть, а со мной ты просто из вежливости обедаешь.

— Интересно, а что я должна была делать?..

— Да не знаю я, Вера, и мне теперь все равно. Главное, ты свободна, и я сейчас к тебе еду! Нет, черт, не могу. Переговоры проклятые. А, ладно, пошли они! Еду!

— Не надо! — возразила Вера.

— Значит, не хочешь меня видеть? — упавшим голосом спросил он.

— Хочу, Саша, очень хочу! Но просто у тебя дела, у меня — тоже. Зачем мы будем дергаться? У нас с тобой теперь будет очень-очень много времени друг для друга. Давай, действительно, вечером.

— Я не доживу до вечера, — прохныкал он.

— Доживешь, не маленький. А как освободишься, сразу приезжай за мной. Я жду тебя в офисе.

— У-у! — раздался в ответ его свирепый рык. — Трепещите, инвесторы! Сейчас я вас всех раскидаю!

— Ты только не разорись от счастья.

— Значит, без денег я тебе уже не нужен? Меркантильная какая.

— Ты мне любой нужен. Все. До встречи.

И она бросила трубку, чувствуя, что еще немного и кинется к нему сама.

Он влетел к ней в конце рабочего дня с огромным букетом роз.

— Инвесторы разбиты на голову, и я у твоих ног. Бросай все, едем.

— Сумасшедший! — беря у него из рук цветы, воскликнула она. — Действительно решил разориться.

— Ну, ты меня недооцениваешь. У меня гораздо больший запас прочности. Ладно, поехали.

Он повез ее в ресторан. Ужин их затянулся за полночь. Он рассказывал о себе, о детстве, о юности, о том, как создавал бизнес и мечтал всего добиться. И как потом думал о семье и детях, и как, наконец, женился, и как у них с женой не сложилась жизнь, потому что они оказались совершенно разными людьми. Жена, по его словам, долго и вполне искренне пыталась себя переломить, но что же поделаешь, если настоящей любви у них не было. Ей-то повезло, она быстрее нашла своего человека, а он остался один. Ему казалось, что так теперь ему и суждено провести всю оставшуюся жизнь, пока не встретил Веронику. Потому что другие женщины его раздражали. Но когда Вера зашивала ему пиджак, он взглянул на нее и понял, что готов хоть целыми днями на нее так смотреть, только вот ужасно боялся, что она не готова.

«А я и не была готова», — подумала про себя Вера. Она хотела ему рассказать о себе, об Андрее, о Севе, он должен был, имел право знать. Она даже несколько раз попыталась начать, однако язык будто примерзал к нёбу. Слова отказывались сходить с уст. Слишком свежа была еще рана. К счастью, Саша ничего не замечал. Он был целиком во власти охвативших его чувств и желания рассказать ей о них.