Счастье рядом - [31]

Он смотрел пустым взглядом на прямую спину Ирины, на ее девичью талию, на золотисто—пепельный узел волос и старался представить себе Зою, так неожиданно заявившую о себе. Ведь она совсем немного младше Ирины. Разница между ними была всего в каких-нибудь пять-шесть лет.

Мягко подымались локти Ирины, она играла прерванную его приходом пьесу; к забрызганному дождем окну снова плыли нескончаемые звуки.

— И дался тебе этот «октябрь»!

Но сказать о дочери все-таки надо. Впрочем, он не скрывал этого и раньше, но теперь ее существование стало реальным фактом. Его дочь, совсем взрослая, — не где-то в неизвестности, далеко, а здесь рядом, в этом городе.

Сперанский медленно поднялся и бесшумно подошел к Ирине. Он опустил руки на ее узкие плечи, постоял так некоторое время, потом сказал:

— Ма шер, ты знаешь... это звонила моя дочь.. Зоя...

Руки Ирины остановились на клавишах, мелодия оборвалась, и в комнате стало тихо. Она повернула голову и внимательно посмотрела в глаза Сперанскому.

— Почему же ты не пригласил ее? Ведь она твоя дочь. Или, может быть, ты стесняешься меня?

— Какая дочь?

— Я тебя не понимаю...

— Здесь нет ничего неясного.

— Но ведь ты только что сказал и говорил раньше.

— Ошибка! Ошибка молодости. Вот и все!

2

Зоя все-таки пришла. Шумная, неестественно восторженная, она бросила на стул прозрачный дождевик и, одергивая короткий жакет, прошлась по комнате.

— Будем знакомиться, — сказала она, улыбаясь и протягивая руку Ирине. — Даже не знаю, как вас называть.

— Зовите Ириной.

— Но это как-то неудобно, — засмеялась Зоя и оглянулась на Сперанского.

— Зови Ириной, — бесстрастно отозвался он. — И вообще, давайте без лишних церемоний. Выпьем лучше кофе!

Ирина поставила на стол коробку печенья, конфеты, потом взяла термос и пошла в буфет.

— У тебя очаровательная жена! — заговорила Зоя, как только они остались вдвоем. — Молодая, красивая и с именем, которое известно даже Западу. — А какие у нее клипсы! Самые модные.

— Пустяки.

— И браслет! Их тоже теперь носят.

— Видишь ли, — замялся Сперанский, — все это — мишура. В следующий раз я могу тебе подарить точно такой же браслет и точно такие клипсы. Расскажи лучше, как ты живешь?

— Но когда он будет этот следующий раз? Вообще, ты меня не балуешь.

— Но ты теперь взрослая. До твоего совершеннолетия я аккуратно посылал деньги.

— И все же дочь профессора Сперанского должна выглядеть эффектно.

— Собственно, кто об этом знает! — начиная раздражаться, спросил Сперанский.

— Весь город. Ведь и мое имя бывает на афишах: «концертмейстер Зоя Сперанская». Эта фамилия меня устраивает куда больше, нежели Яснова. К сожалению, не приходится рассчитывать на то, что мой муж принесет мне когда-нибудь славу.

Вошла Ирина, и Сперанский не успел выразить свое неудовольствие тем, что его фамилия появлялась на афишах концертов, в которых не участвовал он сам. Но его, человека себялюбивого, эгоистичного, все больше раздражала развязность Зои. И он не сдержался.

— Мой успех не пришел сам по себе! Я работал как вол. Пусть теперь потрудятся другие. Пусть сделают столько же. А с меня хватит. Дайте мне пожить в свое удовольствие.

Ирина удивленно посмотрела на раскрасневшегося, почти кричавшего профессора и тихо вышла из комнаты.

Глава шестая

1

К утру следующего дня Андрей почувствовал себя вполне здоровым. Несмотря на то, что за окном накрапывал дождь, он решил выйти на улицу, но в самую последнюю минуту вспомнил об утренней программе, в которой должен был передаваться очерк Фролова. Это была первая работа, которую выпускала его редакция после длительной подготовки.

Закончился обзор центральных газет, и, к удивлению Андрея, вместо радиоочерка, Жизнёва объявила о концерте, записанном по трансляции из зала филармонии. Она говорила о большом успехе, с которым проходили в городе концерты профессора Сперанского, а потом пригласила его к микрофону и задала несколько вопросов.

При первых же словах, произнесенных самодовольным металлическим голосом, рука Андрея невольно потянулась к вилке репродуктора. Еще через секунду хлопнула входная дверь, и послышался по-мальчишески бодрый голос Яснова. Оговариваясь, что он на минуту, только проведать, Юрий развернул принесенный с собой пакет — и на письменном столе появились бутылка коньяка и лимон.

Андрей молча наблюдал за Ясновым и, улыбаясь, покачивал головой.

— Журить тебя вроде неудобно, пришел навестить больного. Но все-таки зря это.

— Есть причины, Андрей Игнатьевич. Сногсшибательная новость! Состоялась встреча на высшем уровне профессора Сперанского и Зои.

«Опять профессор! Однако почему это занимало Яснова?».

— Причем тут сногсшибательная новость? — стараясь быть спокойным, спросил Андрей.

Яснов, раскупоривая бутылку и нарезая лимон, отвечал веселыми короткими фразами.

— Новость для тебя. Сперанский — отец Зои. Заблудший, правда, а вот приехал и встретились. Но мне все равно. Давай за твое выздоровление!

Андрей принес рюмки, поставил их на край стола и сел на диван, подперев кулаками подбородок.

Яснов тем временем налил коньяк и, подняв сразу обе рюмки, одну подал Андрею.

— О чем задумался? — спросил он.