Счастье рядом - [43]

– Лучше? – шепчет он. – Тебе нужно что-нибудь?

Я снова открываю глаза и сглатываю, когда вдруг вижу пятна на его футболке. Откашливаюсь и показываю на черные точки.

– Мне жаль, – тихо говорю я. – Я… я постираю.

Оскар смотрит возмущенно.

– Ты сейчас серьезно извиняешься за пятна?

– Ну да, это тушь, и она очень плохо отстирывается.

– Правда? – ухмыляется он и вытирает мои щеки пальцами. Я хочу ответить ему, но внезапно наши рты соприкасаются. Я падаю в этот поцелуй, в это неописуемое чувство, которое проходит теплыми мурашками по телу. Боже, я так влюблена.

Огонь, вода и чужие берега

Ночь такая черная, как смола. Я иду с мокрой головой и в ночной рубашке по кемпингу. Маленькие лампочки окаймляют песчаную дорожку, а сверчки трещат так громко, что кроме них ничего не слышно. На разветвлении тропинки меня ждет Оскар. На нем черная майка и темно-синие в зеленую клеточку пижамные штаны, низко сидящие на бедрах. Я проглатываю стон, который чуть не вырвался из меня, и делаю глубокий вдох. Мокрые пряди его волос падают на лицо, а капли сверкают на его руках, и я пытаюсь отогнать мысли о том, как он голый стоит под душем или как вода стекает по его голове. Оскар ухмыляется.

– Вот ты где… – тихо говорит он. – Все хорошо?

– Лучше, чем хорошо.

Я вспоминаю о нашей прогулке по маленьким улочкам Ривы, о пальмах и вечернем настроении. Вспоминаю о пицце с салями, которую мы купили по пути, а потом съели на берегу. Мы лежали под открытым небом, разговаривали и смеялись. Потом было мороженое. Целых три шарика, от которых мне потом было плохо. Но я не могла остановиться. Оно было такое вкусное.

– Прекрасная ночь, не так ли? – спрашивает он и показывает на небо. Я закидываю голову и рассматриваю бесчисленные звезды, которые сияют надо мной.

– Таким четким я еще не видела Млечный Путь, – шепчу я.

– Невероятно, правда?

– Неописуемо…

Несколько секунд я стою и смотрю в бесконечную ночь. Я чувствую на себе взгляд Оскара и сажусь рядом с ним. Он откашливается.

– Все взяла? – У меня в руке сумочка для душа, и я киваю. – Тогда пошли.

Мы идем рядом, наши руки очень близко, почти касаются друг друга. Я хочу взять его за руку, но что-то меня останавливает. Мне хочется наслаждаться моментом, но меня одолевают вопросы. Например, где мы будем спать. Будем ли мы спать вместе? Хочу ли я этого? Дурацкий вопрос, конечно, хочу, но все-таки не решаюсь взять его руку.

Я хотела бы быть свободной, как он. Непосредственной. Он улыбаясь смотрит на звезды, пока я разглядываю наши руки, как они снова и снова проносятся мимо друг друга. Я бы никогда не смогла отпустить его. И мне не хотелось бы, чтобы он видел меня голой. Я бы постоянно боялась, что он дотронется до моего шрама. Наверное, он показался бы ему мерзким. Кто хотел бы дотронуться до того, кто выглядит так, будто его несколько раз распотрошили? Мотаю головой на эти мысли. Иногда я сама себя не понимаю. Вообще-то мне нечего терять. Моя жизнь висит на волоске, и он скоро порвется. Серьезно, а вдруг я не проснусь завтра? Мне бы хотелось быть тем человеком, который наслаждается ночью, но это не про меня. Я – это просто я. И, как бы ни старалась, я не могу сбросить с себя страх. Таинственной экскурсии в душ на кемпинге, к сожалению, недостаточно, даже если в моем понимании она кажется опасной.

– Тесс? – шепчет Оскар, когда мы проходим мимо чугунных ворот, и кемпинг остается позади нас.

Я смотрю на него краем глаза.

– Что такое?

– Меня отвлекает твое громкое думание.

– Мне… мне жаль, – отвечаю я и крепче обнимаю сумочку, как будто это моя любимая игрушка. – Я не хочу думать.

– Тогда прекрати.

– Я не знаю как.

Вдалеке я вижу Volvo, который, как верный друг, ждет нас на набережной. Под ногами шуршит гравий.

– Что тебя так заботит?

– Я хочу тебе это сказать, но не могу.

Он берет меня за руку и немного притягивает к себе.

– Тесс, ты можешь рассказать мне все.

От его прикосновения по телу бегут теплые мурашки.

– Нет, я не могу.

В темноте мне не видно его лица, слышу только, как он тихо говорит:

– Когда-нибудь у тебя получится.

Мы садимся в машину и едем в какое-то место. На знаке я читаю «Гардоне-Ривьера». Улица поворачивает, и мы проезжаем роскошный отель. Желтый цвет стен уже несвеж, но настолько очаровательный, как и его двери и старая штукатурка. Оскар включает поворотник.

– Куда именно мы едем?

– Немного повыше, на горе есть парковка.

– Парковка? – спрашиваю я, и он резко поворачивает направо.

– Да, – отвечает он, включает левый поворотник и тут же поворачивает налево. – Там можем поспать.

Улица идет в гору, и в конце нас ожидает темнота.

– Ты уже был здесь? – я говорю таким тоном, будто я обманутая жена.

– Да, – шепотом говорит он и поворачивается ко мне. – С родителями.

Он подмигивает мне, потом снова смотрит вперед и еще раз поворачивает налево. Фары освещают великолепную аллею, в конце которой Оскар заезжает на небольшую возвышенность и паркует машину.

– Здесь? – спрашиваю я и смотрю в окно на кусты и деревья, которые подсвечиваются фарами.

– Здесь, – отвечает он.

Я пытаюсь представить здесь Беттину Зальцман.

– Ты никогда не был тут с родителями.