Счастье рядом - [21]

– Я девственница, окей? – вырывается из меня внезапно. – Поэтому так отреагировала.

– Что?! – его растерянное выражение лица заставляет меня улыбнуться. – Не может быть.

– Может, я… я действительно девственница, – шепчу я ему.

– Не верю ни единому слову. – Я смотрю на него и сжимаю губы. – Ты серьезно сейчас?

– Серьезно.

– Хорошо, ты девственница и у тебя никогда не было парня… Как ты так умудрилась?

– Что? – смеюсь я.

– Тесс, ты не только красивая, но еще и умная… и с тобой можно посмеяться…

– Ты считаешь меня красивой?

– Ну, Тесс, ты сама знаешь, что хорошо выглядишь.

Пару секунд мы смотрим друг на друга, а затем он показывает на мой свитер, на то место, за которым скрывается шрам.

– Из-за этого? – спрашивает он, и его брови медленно поднимаются. – Из-за этого ты не подпускаешь никого к себе?

– Да, из-за этого тоже, – сдаюсь я.

– Но не только.

– Нет, не только.

– Из-за чего же тогда еще?

Воздух будто наэлектризован. Он гладит меня пальцами по руке и разглядывает мой рот. Я знаю, о чем он думает. У нас одни и те же мысли. Но так не пойдет. Оскар приближается ко мне. Еще ближе. Так близко, что я автоматически закрываю глаза. Ветер дует мне в спину и окутывает меня вместе с его исключительным запахом. Я чувствую тепло его губ, ощущаю поцелуй.

– Оскар, – выдыхаю я и открываю глаза. – Подожди…

– Не делай этого, – шепчет он.

– Ты думаешь, я хочу это делать?

Оскар отходит назад, и в темноте я не вижу выражения его лица.

– Честно сказать, я думаю, ты вообще не знаешь, чего хочешь.

– Нет, я знаю! – кричу я в тишину и думаю: «Так не пойдет».

– А, да? И чего же? – рассерженно спрашивает он. – Чего ты хочешь?

– Вот это! Все вот это! – вырывается из меня. – Я хочу эти подколы и ночные звонки. Хочу переживать моменты, в которые время замирает. – Я пододвигаюсь ближе к нему. – Хочу получать эти банальные сообщения с пожеланиями спокойной ночи и делать совместные фотографии. Я хочу по утрам просыпаться рядом с тобой и даже с закрытыми глазами знать, что ты рядом. Хочу засыпать в твоих объятиях, положив голову на твое плечо… Мне кажется, я могу смотреть вечно, как ты убираешь волосы со лба.

– Но?

– Но такого не будет.

– Почему нет?

– Потому что я… – Делаю небольшую паузу и набираю в легкие воздух. – Потому что я умру.

Тишина. Слышно только шелест листвы и биение моего сердца. Оскар крепко держит меня за плечи и смотрит на меня. По его глазам видно, что он не хочет верить в услышанное. Он хочет что-то сказать, но у него нет слов. Через несколько секунд он делает вдох и шепчет:

– Когда?

– Скоро.

– Речь идет о годах или о месяцах?

– Скорее, о неделях, – шепчу я.

– Окей, – отвечает он. – Теперь я понял.

Друг до гроба

Не знаю, как долго мы молчим, но уже достаточно долго. Минуты, которые мне кажутся веками. Его взгляд будто кричит в темноту ночи. Он сидит рядом со мной, погруженный в мысли, будто они его захватили в сети, и внезапно начинает смеяться. Он смотрит на меня:

– Никогда не думал, что скажу это, но мне сейчас действительно хотелось бы, чтобы у тебя был еще другой парень. – Я смеюсь на его слова. – С которым я бы померился силами.

– Не будет никого другого.

Оскар смотрит на меня, и его улыбка не может скрыть шок.

– Недели…

– Да, – шепчу я и сглатываю.

– Это уже точно?

– Совершенно точно.

– Никакой надежды? – осторожно спрашивает он.

– Нет.

– Но ведь должно быть что-то, что ты еще не попробовала. Что-нибудь…

Оскару хочется надеяться на выход из этой ситуации, которого не существует. Он видит свет, где его на самом деле нет. Я знаю этот туннель. Его и его темноту. Я привыкла к нему.

– Мне бы хотелось, чтобы это было так.

Мы молчим какое-то время, а затем он спрашивает:

– Это… рак?

– Нет, это не рак, – вздыхаю я.

– А что тогда? Назови мне то, что я буду ненавидеть.

– Мое сердце.

– Черт, – бормочет Оскар. – Боюсь, его я не смогу ненавидеть. – Его глаза светятся, а кривая улыбка проходится мурашками по моей коже. – Что с твоим сердцем?

– В нем дыра.

– Дыра? – Оскар в недоумении смотрит на меня и затем спрашивает: – Значит, тебе делали трансплантацию?

– Нет.

– А откуда тогда шрам?

– Ты действительно хочешь услышать всю историю целиком?

– Только если ты захочешь рассказать мне ее.

Я вздрагиваю, но потом отвечаю:

– Если ты не перестанешь так смотреть на меня, я все расскажу тебе. – Смущенно улыбаюсь. – Мне нравится, когда ты на меня так смотришь…

– А мне нравится то, что я вижу, – шепчет он.

– Пообещай мне. Никакого сочувствия.

– Никакого сочувствия.

– Пообещай мне, Оскар.

– Я обещаю тебе.

– Окей. – Делаю глубокий вдох. – Когда я была маленькой, то часто болела… подолгу… И мне не становилось лучше. – Я снова сглатываю. – По сути, все свое детство я проболела.

– Что такое? – неуверенно интересуется Оскар, когда я внезапно начинаю смеяться. – Что смешного?

– Собственно, ничего смешного, – отвечаю я. – Это, скорее, грустно, – говорю я, качая головой. – Одно из моих детских воспоминаний – реанимация в клинике Дриттер Орден.

Я опираюсь на стену дома, закрываю на мгновение глаза и вспоминаю длинные серые коридоры, широкие двери и огромные лифты. А еще хорошо помню лампы. Как я лежала и смотрела на них. Там была медсестра. Я до сих пор помню ее лицо. Оно было круглым, ласковым, а ее рот был похож на вишню. Она читала мне вслух. Мама хотела сама этим заниматься, но не могла. Она слишком много плакала. Я помню, как книга дрожала в ее руках.